а то в его новом положении, да еще с отдельной комнатой, мало ли какие мысли ему в голову могут прийти.
– Лена, а что у тебя все-таки случилось? – спросил Чаров, пока его жена и сноха накрывали стол для чая с пирогами.
– Да нужно одну девушку срочно на работу устроить, а то место, где она сейчас работает, такое, что, врагу не пожелаю.
– Не проблема, – повторил слова сына Володя. – Хоть с завтрашнего дня. Зарплата там не очень большая, но для пересидки, пока она ничего лучше не подберет, пожалуйста.
– И куда же?
– А помощником режиссера.
– Ну уж нет! Придумал тоже! Знаем мы этих режиссеров! – возмутилась я.
– Знаешь-знаешь. И неплохо, – загадочно сказал Чаров.
– Опять интригуешь? Ты на кого намекаешь, на себя?
– Нет, конечно. Какой из меня режиссер? – таинственно улыбнулся Володя.
– Слушай, Владимир Сергеевич, ты стал совершенно невозможен, – устало сказала я. – Ты можешь говорить нормально?
– Вот сейчас все соберутся за столом, я и скажу.
Когда все наконец снова расселись, Чаров, все так же таинственно улыбаясь, пошел на кухню и принес бутылку шампанского – все непонимающе переглянулись. Надежда Юрьевна вскочила и достала фужеры, а Володя отдал бутылку сыну и попросил:
– Откроешь, когда скажу, – он откашлялся и начал, – Дорогие мои, все вы знаете, что Александр Павлович будет снимать здесь фильм. Так вот, – его голос дрогнул. – Я утвержден на главную роль. Открывай, Миша.
Хлопнула пробка, и в подставленные бокалы, пенясь, полилось вино. Оно стекало через край и капало на скатерть, но никто не обращал на это внимания. А Надежда Юрьевна с восхищением смотрела на мужа повлажневшими глазами.
– Так ты ее хочешь к Власову устроить? – догадалась я.
– Ну, конечно! – сказал он, и я подумала: «А что, вполне приемлемый вариант».
Немного погодя, отвалившись от стола в отчаянии от полного бессилия съесть еще хотя бы кусочек совершенно изумительного пирога, я поинтересовалась, а что теперь Володя собирается делать со своей комнатой.
– Пусть будет, – задумчиво произнес он. – Мало ли как жизнь сложится? Вдруг пригодится.
В глазах Надежды Юрьевны появилось паническое выражение, и я под столом показала Чарову кулак.
– Да нет! – махнул он рукой. – Ты не так поняла! Надюша! – обратился он к жене. – Ты не сделаешь ли нам кофейку, а мы в кабинете посидим, поговорим.
Кабинетом оказалась маленькая комната, судя по рисунку на обоях – бывшая детская.
– А где сейчас живет Михаил с семьей? Тоже здесь? – недоуменно спросила я. – Как же вы здесь все помещаетесь?
– Нет, они сейчас у сватьев живут, пока те на даче. А вот потом… – Чаров вздохнул. – Наверное, придется эту квартиру продавать и нам с Надюшей в мою коммуналку перебираться, чтобы Миша мог с заводом
