который в общем-то и вырос без него, и хочет хоть как-то помочь ему. Все видела, все понимала, но вот не нравился мне его ненаглядный Михайлик. Хоть дерись, не нравился и все тут, но и Володе я очень хотела помочь и поэтому согласилась.
– Ладно, Володя, давай поговорю. Хотя, честно тебе признаюсь, не хотелось бы мне влезать в это дело. Никаких симпатий эта семейка у меня не вызывает, – покачав головой, сказала я.
– Да ты и не влезай! Ты только выслушай. Вдруг у тебя какая-нибудь светлая мысль появится?
– А у меня все мысли светлые, – нахально заявила я и сама от этого рассмеялась.
– Вот и хорошо! Сейчас я Мишу позову, он заодно и кофе принесет, – и Чаров торопливо вышел из комнаты.
«Ну, сейчас я этого сыночка разложу на составляющие! – злорадно пообещала я самой себе. – Светлые мысли мои ему, видите ли, понадобились! Не волнуйся, насыплю полное лукошко!». Едва услышав о том, что Володя рассказывал сыну о моем последнем деле, связанном как раз с родственниками Матвея, я тут же поняла, о чём именно собирается просить меня этот строитель-неудачник. И словно в ответ на мои мысли в кабинет вошел Михаил, в одной руке у него была большая турка, от которой исходил чудный аромат хорошего кофе, а в другой – два бокала.
– Извините, Елена Васильевна, что не сервиз, – сказал он, ставя их на стол и разливая кофе. – Только, как мне показалось, вам так будет удобнее и привычнее.
– Да, я действительно не люблю китайские церемонии, – согласилась я, внимательно приглядываясь к нему.
– Я тоже, – кивнул Михаил, усаживаясь боком к стоящему около окна письменному столу лицом ко мне, а я осталась сидеть в кресле.
– Хороший кабинет у Владимира Сергеевича получился, уютный. Радостно ему здесь, наверное, работалось, жаль, что недолго. Ну да комната у него в коммуналке большая и соседи неплохие. Когда переезжать будете? – я сознательно ставила его на место. Если я вынужденно ушла из милиции в никуда, то он-то погнался за красивой жизнью, так вот пусть и получает по полной программе. – Ну, впрочем, вы это сами решите. Кстати, а ваши мама и жена уже знают о грядущих светлых временах, или это будет для них приятным сюрпризом?
– Ничего они не знают, – Михаил пошел красными пятнами. – Пока не знают. Они обе были категорически против того, чтобы я переходил на завод, и были, как оказалось, правы. А сейчас? Ну что, скажите мне, изменится от того, что они обе будут и день и ночь мне повторять: «А ведь мы тебя предупреждали!». Вы думаете, я от хорошей жизни за помощью к вам обратился?
– В таком случае мне бы очень хотелось получить честный ответ на прямой вопрос: зачем я вам понадобилась? – я специально нажимала на него, чтобы вынудить сказать правду. – Вы профессионал, да и Солдатов, как бы я ни относилась к нему как к человеку, – ведь это из-за него и Богданова я ушла из органов – свое дело прекрасно знает. А инспирированные вами рассуждения Владимира Сергеевича о том, что я могу вам помочь, звучат убедительно только
