вернуться, захватить вещей Паше, пополнить припасы. Примерное направление к цели теперь у них было, так что…
Внезапно зазвенела, затряслась посуда, зашатался под ними пол. Михаил схватился за ложку, Павел перестал механически жевать. Братья посмотрели друг на друга с одинаковым предчувствием. Землетрясение усиливалось. Миша бросил недоеденный обед, взялся за рюкзак и вытащил пистолет. Паша не торопился с оружием, поднялся и встал ближе к брату. Встрепенулись и другие посетители кафе, но вряд ли понимали причину, и таращились на Ольчановских, скорее ожидая неприятностей от них, чем извне. Миша не отвлекался. Он оберегал брата и готовился отразить удар.
Однако напали снова из засады. Огненная стрела преодолела стекло, разбив окно в паре метров от братьев. Небольшой участок пола загорелся, и люди в панике хлынули на выход. Миша четко представил, чем это грозит, и заорал: «Всем назад!». Михаил бросился убегающим наперерез, но его оттеснили, и он выскочил в пробитое окно. Попутно словил несколько осколков.
Оказавшись снаружи, Миша пристально всматривался в возможные точки дислокации стрелка. Его взгляд судорожно метался по площади и окрестным зданиям. И тут откуда-то сверху полетели новые стрелы – посыпались градом на бегущих. Михаил напряженно выискал стрелка, но так и не мог понять, где тот прятался. Суета и паника отвлекли его, и он невольно огляделся в поисках брата. Паша стоял прямо у выхода, где уже лежало несколько жертв – раненых и с ожогами и мертвых. Павел заворожено смотрел вверх. Михаил тоже задрал голову и обомлело обнаружил стрелка: в воздухе завис над кафе бледный конь и всадник его, натягивающий тетиву призрачного лука. Он был таких размеров, что перекрывал солнце, из-за чего сделалось намного темнее, но огненные стрелы прекрасно озаряли округу. Всадник не имел конкретного отображения, в нем были очертания мужчины-рыцаря в доспехах, но границы тела были очень расплывчаты. Скорее то был призрак или мираж – как знать.
Но предания оказались правдой – свои глаза не обманешь.
Всадник, между тем, все пускал стрелы – беспорядочно и беспощадно. И тут он опустил лук ровно на то место, где замер Павел. Волна ярости накрыла Мишу: да почему же опять братишку?! За что?
Сжав рукоять бесполезного сейчас пистолета, Михаил бросился к младшему, оттолкнув его, и пущенная стрела угодила Мише в плечо. Он вскрикнул от боли, а огонь опалял его волосы и уши. Но старший Ольчановский с решимостью развернулся и выстрелил в всадника. От стрелы, торчащей из его плеча, вдруг перестало жечь. А на бескровном, равнодушном лице Завоевателя, кажется, мелькнула ухмылка. Он поймал пулю рукой, повертел ее и исчез. Улица вновь залилась дневным солнечным светом, и тем кошмарнее было видеть окровавленных и обгоревших людей, или навсегда умолкших, или еще стонущих. Оклемавшиеся и уцелевшие уже устремили все силы на вызов службы спасения и скорой, кто-то и лично помогал потушить некоторых пострадавших.
Павел подхватил Михаила под здоровую руку и помог
