один из портовых служащих в отчаянии развел руками.
– Ну, если кто-нибудь из вас не захочет жениться на ней, я запихну ее вместе со швейной машинкой на следующий же пароход, идущий на восток!
– Я женюсь на ней, – объявил мой прадед, выходя из толпы. Он повернулся к красивой девушке, сидевшей на футляре швейной машинки, и поприветствовал ее по-немецки.
Она удивленно заморгала при звуках родного языка, исходящих от американца. Еще сильнее она удивилась, когда он перевел ей слова, которые сказал мужчинам.
– Я готов жениться на вас сегодня и буду считать себя самым счастливым человеком на свете, – сказал Ханс по-немецки. – Но я не могу рассчитывать, что вы способны принять решение в этих сложных обстоятельствах. Кроме того, мне хотелось бы думать, что моя невеста выбрала меня ради меня самого, а не из-за того, что иначе ей грозит депортация и таков для нее единственный выход.
После таких слов красавица улыбнулась.
– Мы скажем этим людям, что вы моя невеста, – продолжал Ханс. – Их это успокоит. Вы можете жить со мной и моей сестрой сколько захотите. Возможно, через год-другой вы скажете, что хотите стать моей невестой. Или найдете себе кого-то другого. Я надеюсь, что вы выберете меня, но хочу, чтобы вы знали, как будете тут жить, прежде чем примете решение.
Она снова улыбнулась и протянула ему руку.
– Для начала скажите, как вас зовут, а о женитьбе мы поговорим позже. Через год или два.
Как оказалось, для принятия решения ей потребовалось всего шесть месяцев. Они полюбили друг друга, и это ускорило ее выбор. Иногда мне кажется, что сначала она полюбила мечту Ханса, его надежды и амбиции, а потом уж и его самого. Или, может, любовь к этому мужчине переросла в любовь к его мечте. Конечно, я никогда этого не узнаю.
Думаю, вы уже догадались, что та красивая девушка, Аннеке, была моей прабабкой. Они с прадедом сыграли свадьбу через восемь месяцев после встречи, и Герда стала подружкой невесты. Со временем они построили особняк Элм-Крик и работали без устали, пока кони Бергстрома не были признаны везде и всюду верхом совершенства. Даже сегодня родословная лучших в мире лошадей прослеживается до конюшен Бергстрома.
Мои прадед и прабабка вырастили здесь своих детей, а когда дети обзавелись своими семьями, их супруги тоже поселились тут со своими детьми. Некоторые разъехались, но когда женился мой отец, он привел сюда мою мать. Помню, как в детстве у меня было четырнадцать маленьких друзей. Замечательное было время, счастливое.
– Что же случилось потом? – невольно вырвалось у Сары. «Почему миссис Компсон погрустнела, когда заканчивала свой рассказ? И почему все так переменилось? Дом теперь заброшен, в нем не узнать того счастливого семейного гнезда, о котором рассказывала его хозяйка», – подумала Сара.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
