что согласна, что мотив у преступника именно такой: что-то доказать заведующей кафедрой. Правда, про Анжелу она ничего такого не знает.
– Зато я знаю, – сказал Ботаник, – сейчас займем с тобой место для пиршества – поведаю.
– Знаешь, Ботаник, – не выдержала я, – мне вчера показалось, что ты освоил нормальный человеческий язык. А сейчас ты опять свою речь заумностями перегружаешь.
– Да? – растерялся он. – А мне казалось, я нормально разговариваю. Да, я стараюсь говорить так, как парни на работе, но… Мне это непросто дается. Обычная речь не кажется мне привлекательной, мне все время хочется ее приукрасить. Именно поэтому я мечтаю попасть на филологический факультет. Ведь я смогу работать с речью, как твоя мама. Но хоть я и освоил обычные слова, это всего лишь моя маска. Роль. А с тобой я расслабился. Как со старым другом. Прости, если тебе не доставляют мои «заумности» никакой радости.
Вид у него был довольно жалкий.
– Ладно, – смилостивилась я, – говори, как хочешь. Хоть с заумностями, хоть без них. В конце концов, мы и правда старые хорошие друзья.
Когда мы уселись за столик, он придвинул к себе тарелку с рыбными котлетами и горошком и начал:
– Знаешь, у нас на работе есть некая конструкция. Напоминает бар. Там стоит чайник, пластиковые чашки, сахар, чай и кофе. Кофе – отвратительнейший. Обычно я его не употребляю, но…
– Ботаник! Ближе к делу!
– В общем, сегодня я не позавтракал дома, и пришлось выпить этот кошмарнейший кофе. Со мной вместе заварил себе кофе один мастер по ключам, юноша моего возраста. Он все подсыпал сахар, потом подливал молоко, но вкус ему все равно не нравился, и он проворчал: «Что за дрянь? Где банка, которую подарила та ночная клиентка?» Я удивился, поскольку традиционно клиенты нам ничего не дарят. Они заказывают ключи и замки, платят по квитанции и уходят. Тогда мастер рассказал, что ночью некоторое время назад приезжала девушка, попросила сделать ключ. У мастера был перерыв, у них за ночь два перерыва по полчаса – подремать. Он предложил подождать, у него глаза слипались, но она сбегала купила в круглосуточном магазине банку дорогого кофе, и ему пришлось выполнить ее заказ.
– Ну и что? – не поняла я.
Ботаник замолчал, словно обдумывая, говорить мне еще что-то или нет.
– А то, что мастер повысил голос и крикнул: «Где банка, которую мне лично подарила мадам Эль Гато?»
– Мадам Эль Гато? Иностранка?
– Нет. Мастер сказал, что она превосходно излагала свои мысли на русском языке. И снабдил меня описанием этой девушки.
Ботаник опять замолчал, сковыривая панировочную корочку с котлеты.
– Ты издеваешься, Серега?
– Да нет же! Я боюсь произнести это вслух.
Он набрал в грудь воздуха и выпалил:
– Мадам Эль Гато и мсье The Cat! Это наши с Анжелой детские прозвища, которые мы придумали друг для друга, когда дядя Генрих заставлял нас разговаривать на разных языках одновременно.
– То
