детей. Им был незнаком никакой иной образ мыслей, кроме того, что исходил из обрывков бесед о религии, подслушанных ими в гостиной, или же из разговоров на кухне о предметах деревенского и местного значения. В каждом был особенный сильный, характерный привкус.
Они проявляли живой интерес к общественным деятелям и к внутренней и внешней политике, обсуждаемой в газетах. Задолго до смерти Марии Бронте в возрасте одиннадцати лет ее отец говорил, что может обсуждать с ней любую из животрепещущих тем с такой же свободой и удовольствием, как с любым взрослым.
Спустя примерно год после смерти миссис Бронте из Пензанса приехала одна из ее старших сестер, чтобы вести хозяйство в доме свояка и присматривать за детьми. Я убеждена, что мисс Бренуэлл была хорошей и добросовестной женщиной, обладавшей довольно сильным характером, но с несколько ограниченным кругозором, свойственным тем, кто всю жизнь прожил на одном месте. Она обладала укоренившимися предрассудками и вскоре стала испытывать антипатию к Йоркширу. Для дамы, которой было далеко за сорок, переезд сюда из Пензанса представлял собой огромную перемену. Если в Пензансе цветы, которые северяне считают тепличными растениями, растут в изобилии под открытым небом даже зимой, а мягкий, теплый климат позволяет жителям при желании проводить почти все время на открытом воздухе, то йоркширские цветы и овощи отличаются чахлостью, а дерево даже скромных размеров надо искать долго и упорно. На здешних болотах долго не тает снег, простираясь от горизонта до самого жилища, которое с этих пор стало ее домом и где часто в осенние и зимние ночи четыре поднебесных ветра как будто объединяют усилия, чтобы вместе неистовствовать и рваться внутрь подобно диким зверям. Ей не хватало череды веселых светских визитов, без которых немыслима повседневная жизнь провинциального городка. Она скучала по друзьям, которых знала с детства и многие из которых были друзьями ее родителей до того, как стать ее друзьями. Ей не по душе были многие обычаи Хауорта, и она испытывала особый страх перед сыростью и холодом, поднимавшимися от каменных полов в коридорах и комнатах пасторского дома. Кажется, и лестницы там были из камня, что неудивительно, учитывая тот факт, что каменоломни находились поблизости, а деревья были редкостью. Мне рассказывали, что из-за боязни подхватить простуду мисс Бренуэлл постоянно бродила по дому, стуча деревянными башмаками вверх и вниз по лестнице. По какой-то причине с годами она начала проводить почти все время в своей комнате, там она даже принимала пищу. Дети относились к ней с почтением, их привязанность проистекала из уважения, но я не думаю, что они ее по-настоящему любили. Для любого человека той эпохи столь резко поменять место обитания и жилище было суровым испытанием, и тем значительнее ее заслуга.
Не знаю, научила ли мисс Бренуэлл своих племянниц чему-либо, кроме шитья и домоводства, в чем Шарлотта впоследствии проявила такие способности. Их уроки каждый день проверял
