мужчиной, детишками, достатком, уютной квартирой и приносящей радость работой. Моя мечта отличается от авторских желаний других женщин разве что уточнением родить двойняшек – девочку и мальчика, Яну и Олежку. Имена могут меняться в зависимости от мозгового бреда в тот или иной момент, но суть остается. Суть остается и никак не сбывается.
Я – красивая девушка, это объективный факт, а не придуманный мной штрих к автопортрету. «У тебя очень выразительные глаза» – не раз я слышала в свой адрес. Нежно очерченные губы, бархатистая кожа, точеная фигура, узкая талия, стройные ноги, высокая грудь… Таким девушкам вслед стремятся восхищенные и похотливые взгляды мужчин, завистливые взгляды их женщин. Один знакомый сказал, что, судя по всему, я продала душу Дьяволу за молодость и красоту. А ещё о таких девушках говорят: «Не родись красивой, а родись счастливой». Я действительно объективна в описании себя, тем более, скромность не позволяет углубиться в детали, добавлю лишь, что причинивший мне дикую боль мужчина как-то признался в любви не мне, а моей груди. Общительная и весёлая, с твердым характером и множеством извилин в сером веществе. Меня по-настоящему любили двое мужчин и множество иных в меня влюблялось, а я одна… Так в чём причина, в чём моя вина? Необъяснима боль и холодна уже душа, а одиночество – судьба? Уметь любить, суметь простить не каждый может. В ответ лишь тысячи обид, несправедливость гложет. Где половина от меня иль неделима я? Тогда понятно б было почему одна…
Среди толпы, уколотой дождём,
Среди людей, утыканных проблемами,
Среди небес, усыпанных огнём,
Среди сердец, пронзённых стрелами,
Среди морей, наполненных золой,
Средь берегов, живущих ожиданием,
Среди речей, пропитанных грозой,
Среди мужчин, пронизанных желанием,
Среди вершин, усыпанных снегами,
Среди обрывов, жаждущих бессмертия,
Бреду одна, залитая слезами —
Я обезумела без твоего дыхания…
Среди бетонных стен, мне опостылевших – ОДНА
Молчу. Одна кричу. Люблю одна!
Анализируя прошлое, то сознательное прошлое, когда люди встречаются, люди влюбляются, женятся, я могу сделать вывод и сразу же смириться с тем, что за всю свою двадцатидевятилетнюю жизнь настоящих отношений с мужчиной у меня не было. Пару раз я могла назвать мужчину рядом с собой своим, два раза я действительно любила, со всей возможной силой и всеми возможными мечтами, и оба раза обреченно на… да просто обреченно, иногда позволяла себе легкомысленные поступки, но не от порочности, а от желания быть любимой и с верою в судьбу. Какая здесь ошибка? Может быть, нужно было позволить одному из мужчин, по-настоящему любящих меня, как я любила двух других, завоевать меня? Или не нужно было любить тех двух больше, чем саму себя? Или изначально считать чувства обречёнными в силу ряда действительных и очевидных причин?
