Оринферт вздрогнул и отшатнулся, но споткнулся о торчащий из земли корень и упал, выронив посох.
Лохматые, всклокоченные, к нему стали медленно приближаться острозубы, сверкая плотоядными ухмылками.
Глава 5. Старый знакомый
«Память – самый страшный палач»
«Жестокая ирония в том, что больше всего
смерти боятся палачи и садисты, я не раз видел, как они
в ужасе пытались вымолить себе прощение на коленях чтобы избежать виселицы»
Сегодня сон повторился, преследуя, словно яростный фантом боли и отчаяния. Он душил паутиной воспоминаний и ранил ощущением ничтожности.
Почему нельзя остановить это? Почему??? Это напоминало бесконечное мучение, которое растягивалось и сдавливало нервы в комок.
Наместник снова стоял на Арене, а толпа смотрела на него – в искажённых следами пожара лицах людей мужчина с ужасом узнавал тех, кто погиб в деревне по его приказу. И теперь они вернулись, чтобы мучить его, произнося страшные слова беззвучными обожжёнными губами.
Остановите! Прошу, остановите их!
Пусть замолчат! Замолчат навсегда! Они все мертвы и не смеют являться ко мне! Не смеют!
Странно, ведь раньше Холлинг не жаловался на нервы, ему не снились мучительные сны даже после исключительных заданий короля Эйриха, а потом и самого Императора Ахава, от которых в больницу «Семи Мучеников» угодили бы даже самые беспринципные палачи. Тогда что изменилось? Кто заставляет его сейчас возвращаться в прошлое?
Рука непроизвольно потянулась к Осколку на груди, но сердце сдавило такой резкой болью, что мужчина едва мог дышать во сне. Найденное в деревенском лесу сокровище Просветлённых мигнуло изумрудным огнём, затем погасло, напоследок озарив яркими искрами тревожную ночь.
Люди молчали. Но их взгляды, полные презрения и боли ранили сильнее любых стрел, а пальцы, указывающие на Холлинга, били злее самых острых мечей.
Останови-ии-те-е-е! Их!
Ворота медленно открывались, впуская чудовищного двуглавого ирра. Тварь с холодной яростью посмотрела на Наместника, готовясь к прыжку. Чудовищные когти зверя напоминали жуткие серповидные лезвия, способные разорвать одним ударом.
Останови-ите-е-е-е-е!!! Пожалуйста! Просветлённые, если вы слышите меня, помогите, молю вас!
На фоне огромной Арены Холлинг чувствовал себя ничтожным червяком, дрожащим от осознания собственной жалкой участи. Зрители-призраки в немом восторге наблюдали за ним, протягивая искалеченные руки, похожие на лохмотья мяса и костей.
Наместник почувствовал, что задыхается: в горло словно влили раскалённый свинец.
Прошу, остановите их, остановите!
На изящных статуях крылатых существ, стоящих вокруг Арены,
