и смерть, любовь и душа, – прочел Ирвин и несколько раз повторил эти слова вслух. – Пока мы живы, мы любим. А когда мы умираем, душа возносится к небесам, в обитель Божью. И, может эти фигуры обозначают дорогу, по которой нужно пройти, пока мы живы? А может, это фазы луны… Или нет, это путь от сердца рыцаря к сердцу прекрасной дамы, – улыбнулся. Это сравнение показалось ему самым лучшим. – Да, это путь от сердца к сердцу. Я непременно изображу его на своем рыцарском гербе. И еще я напишу слова: «Долг и Честь, Вера и Любовь». Клянусь!
Ирвину было так хорошо и радостно, что он запел. Вначале негромко, а потом все сильнее, сильнее. Его голос гулко отдавался во всех уголках башни, сливался со звуком его шагов, приобретая объем и силу. Песня звучала даже тогда, когда Ирвин замолчал. Это вселило в него уверенность, что привидения оценили его клятвы, и теперь он с ними заодно. Они его приняли. Значит, он может приходить сюда безбоязненно тогда, когда захочет.
– Благодарю вас, друзья мои, – сказал он, когда наступила полная тишина. – Отныне наши связи нерушимы. Я – черный рыцарь Фальк Неро стану защитником душ, покинувших эту землю, – он поклонился, вышел из башни.
Погасил факел, воткнул его в держатель у дверей, повернул ключ в замке.
– Отныне этот ключ будет храниться у меня на груди. Никто не посмеет прикоснуться к этой святыне. Клянусь!
Он пошел к себе. Из окон его комнаты была видна башня. Он долго смотрел на нее уже лежа в кровати. В какой-то миг ему показалось, что на балкон вышла дама с веером. Но было это реальностью или частью сна он не знал… Ему не хотелось ни о чем думать. Ему просто было хорошо. Хорошо от осознания того, что он наконец-то обрел то, чего был лишен все эти годы. Теперь у него есть любовь и душа: anima – amore…
Утром Ирвин помчался к заветному месту. По дороге он нарвал букет лесных цветов для Дианы. Впервые ему захотелось кого-то порадовать. Это желание сделало его необыкновенно счастливым. Ему захотелось отдать ей всего себя, раздарить себя по клеточкам, по частичкам. Захотелось, чтобы ее смех не смолкал. А он бы смотрел на нее неотрывно и чувствовал, как душа взлетает к небесам и поет песнь менестреля:
– На белом снегу сердоликом
Сияет твоя красота.
Тобой восхищаюсь, мой Ангел,
Ты так же, как снег тот чиста.
И светел твой лик, и прекрасен,
И по сердцу, по сердцу мне…
С тобой я мечтаю, мой Ангел,
Сгореть в негасимом огне.
Огне, что любовью зовется
И делает души светлей.
Тебе посвящаю, мой Ангел,
Я жизнь до скончания дней…
Как и в прошлый раз, Диана появилась неожиданно, хоть он ждал ее и смотрел во все глаза на берег Луары. Но она пришла не оттуда. Она вышла из-за дерева, улыбнулась, сказала:
– Здравствуй, мой верный рыцарь!
– Здравствуй… – проговорил он, глядя на нее во все глаза.
Сегодня Диана была одета в длинное платье бежевого цвета с разноцветным
