это ни к чему, Аман, – усмехнулся царь. – Трон царицы выше моего, неужели ты не заметил этого?
Аман повернул голову и онемел. Трон царицы стоял на возвышении. Царь возвысил ее над собою. Аман сжал кулаки. Это заметил Ифам и подал Артаксерксу знак. Царь улыбнулся и пошел вниз по лестнице, чтобы протянуть Лане руку, чтобы возвести ее на престол, на пьедестал любви. Это было главным для него, для них, для всех.
– Когда в сердцах живет любовь, люди стараются творить добро, – возвысил голос Артаксеркс. – Наступает эра добрых дел. Мы…
– Скоро всему этому положим конец, – прошептал Аман. – Скоро, очень скоро ты отправишься за своим отцом в страну Молчания. А я… – Аман выпрямил спину и первым закричал:
– Слава царю! Да здравствует мудрейший царь Артаксеркс!
Гул восторга разлился по площади.
– Да здравствует царица Лана!
– Да здравствует любовь!
Через несколько дней Аман приступил к своему коварному плану. Вначале он решил покончить с вездесущим Ифамом, следовавшим за ним по пятам. Аман знал, что Ифам выполняет приказ царя, поэтому вел себя осмотрительно. Пару раз он не сдержался, нарочно не сдержался, чтобы Артаксеркс ничего не заподозрил. Тогда-то Ифам и выдал себя, подписав тем самым смертный приговор себе.
Аман не ожидал, что расправиться со слугой будет не так-то просто. Несколько лет главный визирь мучился в бессильной злобе. Ифам был неуязвим. А тут еще родился наследник престола – Самсон. Хлопот у Амана прибавилось. Он решил стать воспитателем цесаревича. Но этому воспротивилась царица Лана. Она не подпускала его к колыбели сына. Аман льстил, низко кланялся царице, с готовностью бросался выполнять любой ее каприз, тщетно. Дикарка не желала признавать главного визиря. Порой Аману казалось, что Лана ничего не слышит, что его ласковые речи для нее – пустой звук.
Решив, что царица оглохла и ослепла от любви к сыну, Аман самоустранился, перестал бывать на половине царицы. У него появилось много свободного времени, которое он решил использовать для осуществления своего кровавого плана.
Главный визирь заманил Ифама на высокую гору и столкнул вниз. Чуть позже тело верного царского слуги нашел военный патруль. Рядом с телом лежал обломок стрелы и несколько орлиных перьев.
– Редкие трофеи, – разложив все это перед царицей, проговорил Аман. – Если царь узнает, кто убил его верного слугу, твоему народу не поздоровиться, – голос Амана был приторно нежным. – Ты ведь знаешь, как царь любил Ифама, как доверял ему, как…
– Что ты желаешь за молчание? – глянув на него исподлобья, спросила царица.
– Желаю стать воспитателем Самсона, – низко поклонившись, ответил он.
– Хорошо, – проговорила Лана ледяным голосом, забирая из рук визиря трофеи. – Ступай. Завтра после обеда мой сын будет ждать тебя.
Она оседлала коня и помчалась в горы. Вождь внимательно выслушал ее, повертел в руках стрелу, подбросил вверх перья и покачал головой.
– Этот
