на себя? Я не верю ни одному твоему слову.
Он прошелся по комнате, сел в плетеное кресло напротив Глории, сказал устало:
– Я знал, что ты мне не поверишь. Ты чистая, добрая, милая девочка. Прости, что втянул тебя в эту историю. Прости, если можешь…
– Скажи, ты любил меня или только притворялся? – спросила она. Голос дрогнул.
– Ты мне симпатична, Глория, – улыбнулся он. – Но я нэ лублу тэбья.
– Спасибо за откровенность, – прошептала она. Поднялась.
– Задержись, пожалуйста, – попросил он. – Я должен рассказать тебе все. Мне необходимо исповедаться, очистить свою душу.
Глория опустилась в кресло. Ей хотелось крикнуть ему в лицо, что она не капеллан, чтобы отпускать грехи, но она лишь плотнее сжала губы. В глазах Вацлава блестели слезы. И тогда Глория поняла, что он любит ее. А все прозвучавшие слова нужны для того, чтобы помочь ей пережить потрясение. Они не могут быть вместе. Она должна с этим смириться. Она должна погасить огонь, пылающий в груди, и на пепелище построить новый город, еще более прекрасный…
– Вацлав Крайновский – звучное имя, которое я позаимствовал у одного известного афериста, жившего в Праге, – негромким голосом заговорил Вацлав. – Твоя матушка, пани Ванда, была права, когда утверждала, что Крайновский негодяй. На деньги, вырученные от продажи драгоценностей Гелены, он открыл игорный дом. Деньги потекли рекой. А с ними рекой потекли проблемы, к которым Крайновский готов не был. Он получил пулю в лоб, – Глория ойкнула. – Не волнуйся, к его смерти я не имею никакого отношения. Моя задача состояла в том, чтобы никто не догадался о смерти Крайновского. И тогда я стал великим шулером Крайновским. Я играл эту роль много лет. Играл блестяще. А потом… – он усмехнулся, – мне предложили выйти из игры. Но как это сделать? Надо уехать. Но куда? На поиски утраченной любви. Но любил ли кого-нибудь Крайновский? И если да, то кого? Подсказка пришла неожиданно. В доме Крайновского было множество женских портретов. Но одной даме отдавалось особое предпочтение. Ее имя тебе хорошо известно. Все ее портреты теперь у вас.
– Гелена Мировска?! – прошептала Глория.
– Гелена Мировска – моя любовь и мое отчаяние, – прочел я в дневнике Крайновского. – Эта маленькая пианистка отвергла меня. Она предпочла голодать, скитаться по миру, но не склонила голову. Я же всю жизнь преклоняюсь перед ней, перед ее талантом и мужеством. Я никогда не забуду, как она играла на рояле среди сожженного города. Ее руки летали над клавишами. Ее глаза горели так, что казалось, вот-вот начнется новый пожар. Он и начался. Пожар в моей душе, в моем сердце. Я любил и ненавидел ее одновременно. Я оклеветал ее перед Анджеем. Я заставил его поверить в порочность этой непорочной женщины. А когда она исчезла, я показал ему все ее письма. Он плакал, проклиная и меня и себя. Он выкрал все драгоценности нашей семьи и уехал в Краков.
Так Анджей решил отомстить мне. Не скрою, на некоторое, недолгое время он меня огорчил. Мне было неприятно чувствовать себя нищим. Но все позади.
