опустилась в кресло, простонала:
– Боже мой, Глория, почему ты повторяешь все мои ошибки? Это ужасно, – она спрятала лицо в ладони. Глория опустилась перед ней на колени.
– Мамочка, не плачь. Рикардо удивительный человек, добрый, чуткий, ранимый. Он ни за что не бросит меня, как это сделал Берлуважди.
– Неужели, этот мерзавец разбил и ваше сердце? – воскликнул Рикардо. Пани Ванда убрала руки от лица, с любопытством посмотрела на него, спросила:
– Вы знакомы с Джани Берлуваджи?
– Более неприятного человека мне встречать не приходилось, – ответил Рикардо. – Берлуважди сеет вокруг себя вражду, ненависть, отчаяние. Он словно создан для того, чтобы мучить людей. Из-за него я провел в изгнании десять лет.
– Из-за него Глория была лишена отеческой любви и ласки, – вздохнула пани Ванда.
– Мы отомстим, – пообещал Рикардо.
– Нет, Рикардо, умоляю тебя не мстить, – Глория повернула к нему испуганное лицо. Она все еще стояла на коленях. Она была такой беззащитной, что у Рикардо защемило сердце. В глазах Глории блестели слезинки. Волна нежности захлестнула Рикардо. Необъяснимая сила толкнула его вперед. Он опустился на колени напротив Глории, прижал к губам ее руки, зашептал:
– Лублу тэбья, лублу…
– Умоляю тебя, милый, ради нашей любви, откажись от мести. Забудь про нее, – голос Глории нежный, в самое сердце. Как долго он ждал этих слов. Ему никто, никогда не говорил так, как эта польская пани.
– Рикардо, Рикардо, Ри…
Ее губы – огонь. Ее руки холодные, как лед. Ее объятия – бездна, в которую они летят вместе, позабыв о времени. Растерянная пани Ванда не решается пошевелиться, чтобы не разрушить хрупкую иллюзорную безмерность этого мига. Глория разжимает руки. Возвращается в реальность, шепчет, как заклинание:
– Пообещай мне, Рикардо, что не станешь больше думать о вендетте. Что доверишь свою жизнь Всевышнему, у которого нет лицеприятия. Он воздаст каждому по делам. Он – судья праведный. Он, а не ты, Рикардо, накажет виновных.
– Обещаю, – шепчет в ответ Рикардо. – Обещаю…
Пани Ванда растеряна. Она не знает, радоваться ей или огорчаться. Она боится верить Рикардо. Она слишком много раз обжигалась. В ее жизни были и безумная любовь, и безумная ненависть, и осознание того, что все идет по заранее задуманному сценарию, поэтому изменить ничего нельзя. Она понимает, что Глория сделала свой выбор. Она, Ванда, должна принять его, чтобы помочь дочери выпутаться из странной ситуации, в которую они с Рикардо попали.
– Вам лучше не задерживаться здесь, – проговорила Ванда глухим голосом. Глория с удивлением посмотрела на мать.
– Я вас не гоню, дорогая, – сказала пани Ванда. – Я думаю о вашей безопасности. Если в деле замешана семья Берлуваджи, то вас не оставят в покое. Надеюсь, Рикардо, вам мои опасения понятны? – он кивнул.
– Но что же нам делать? – спросила Глория.
– Думаю, вам нужно бесследно исчезнуть, – улыбнулась пани Ванда. – Исчезнуть
