задохнулся тот, хотя и был
В доспехах он. И все ж, напрягшись, Гарет
Сумел разжать могучие объятья,
В стремнину с моста рыцаря швырнул
Вниз головой – плыви, коль не утонешь —
И закричал: «Скачите – я за вами!»
В ответ девица: «Больше не хочу
Быть впереди. Скачи со мною рядом.
Нет лучшего, чем ты, слуги на свете!
О радуга, трехцветная дуга!
Залей сияньем эти берега.
Моя любовь мне трижды улыбнулась!
Сэр! Я сказала б даже больше – рыцарь,
Когда б ты сам себя не звал слугою.
Мне стыдно, что тебя я оскорбляла,
Что грязью обливала. Я знатна,
И думала – меня унизить хочет
Король наш. Я прощения прошу.
Всегда учтиво ты мне отвечал,
И храбр был беспредельно, и спокоен,
Как Ланселот. Увы, мой ум затмился,
Ведь для меня ты был слугой. Теперь
Я счастлива, что есть ты у меня».
«Вам не за что себя корить, девица, —
Ответил Гарет. – Может, лишь за то,
Что вы считали, будто вас унизить
Король наш добрый хочет, ибо он
Не пожелал исполнить вашей просьбы.
Ну, говорили вы – и говорили…
Я ж – подвигами отвечал вам, ибо
Уверен я, что рыцарем назвать
Нельзя того, кто не желает в бой
Вступить за честь девицы благородной,
Кто позволяет в сердце вспыхнуть гневу,
Услышав бранные слова девицы…
Стыдитесь вы? Напрасно! Ваши речи
Полезны были мне. Зато теперь
Слова ваши – прекрасны. Полагаю,
Ни рыцари, ни Ланселот великий
Отныне победить меня не смогут».
В тот час, когда вдруг цапля-одиночка,
О грусти забывая, опускает
Приподнятую ногу и мечтает
Об ужине на озере далеком,
Девица благородная, взглянув
С улыбкою на Гарета, сказала:
«Здесь где-то есть пещера. Там для нас
Найдется хлеб, и мясо, и вино
Из южных стран. Их леди Лионора
Защитнику послала своему».
Когда в ущелье узком шли они
Меж статуй – конных рыцарей из камня,
Раскрашенных, но выцветших с годами,
Рассказывала Гарету девица:
«Мой рыцарь, здесь когда-то жил отшельник,
Своею праведной рукой создавший
Скульптуры эти. Времени война,
Ведущаяся с духом человечьим, —
Их смысл. Четыре брата в этих скалах
И отыскали образы свои,
Но взяли только форму. Рыцарь мой,
Их узнаешь ли?» Гарет присмотрелся
