style="font-size:15px;"> – Не хочешь – не ходи, – коротко бросил в ответ Макарычев.
Стецук быстро догнал и обогнал Портного, шедшего на шаг позади сержанта.
– При чем тут «не хочешь»! Ликвидаторы нам за самоуправство знаешь как вломят!
– Не вломят. Прав таких не имеют.
– Ну, пусть не вломят, – согласился Стецук. – Зато настучат куда следует. А там уж точно вломят. Нам ведь приказано только оцепление выставить. И ждать ликвидаторов.
– Знаешь что, Стецук…
– Что?
– Представь, что это бомба. А саперы где-то по дороге задержались. Так что ж нам теперь сидеть и ждать, когда она рванет?
– Зачем же сидеть? Нужно отойти на безопасное расстояние.
– Скучный ты человек, Стецук, – с укоризной вроде как покачал головой Макарычев.
– Неправда! – ефрейтор бросил взгляд на Портного, будто ища у него поддержки. – Я петь люблю! И анекдоты рассказываю так, что народ ухохатывается.
– Скучный – потому что прагматизма в тебе до фига, – уточнил сержант.
– Ну, если ты так ставишь вопрос…
Слово «прагматизм» вовсе не казалось ефрейтору оскорбительным. Скорее, даже наоборот. Поэтому он решил не продолжать спор. Вон ведь, говорят, что Наполеон тоже был невыносимо скучен, настолько, что у генералов его челюсти сводило, когда он их веселить пытался. И Цицерон…
– Цицерона никто никогда не называл скучным, – сказала Тарья.
– Это ты к чему? – удивленно посмотрел на нее сержант.
– Да так, – махнула рукой девушка.
Ефрейтор втянул голову в плечи и затаился. Интересно, подумал он, а если каску надеть?
– На данный момент не придумано эффективного средства экранирования информационного поля, – ответила ему Тарья.
В основании башни лежал идеальный круг с радиусом метров семь. Поднимаясь вверх, массив башни постепенно сужается, но, стоя у ее подножия, этого почти не замечаешь. Башня растет. Растет постоянно, хотя и незаметно для глаза. По мере того как составляющие ее уины воссоздают себе подобных, основание ее становится шире, а шпиль устремляется выше в небеса.
Макарычев остановился возле башни. Поверхность, казавшаяся едва ли не зеркальной, тем не менее ничего не отражала. Даже лучи по-летнему яркого солнца, продирающиеся кое-где сквозь густые ветки, гасли и исчезали, попадая на нее. Сержант протянул руку и приложил ладонь к стене башни. Поверхность была абсолютно гладкой. И еще – чуть теплой.
До сих пор среди ученых не стихают споры о том, следует ли считать уины живыми существами. Да, конечно, природа их небиологическая, но при этом они соответствуют всем тем параметрам, по которым по сей день было принято отличать живое от неживого. Уины обладают способностью осуществлять взаимообмен с внешней средой, причем как на химическом, так и на информационном уровне. Они активно реагируют на воздействие внешней среды, и ответное действие их отнюдь не механистично, а вполне адекватно, можно даже сказать, осмысленно. И, наконец,
