style="font-size:15px;"> – Похоже, должность стажера получит Жак. Старшая сестрица при первой возможности ищет безумца—папашу. Жаль, что и ты туда же, наследник. Поверь, никто не сможет гарантировать титул матери, если она разведется – общество слишком консервативное. Но у меня вот были планы отстоять интересы сына любимой женщины, оказать поддержку. Сомневаюсь, что поступлю благородно. Все, свободен.
Лицо Пена вновь скрылось за утренней газетой.
– Раздача титулов не ваша обязанность, ясно? – возразил Эдвин.
– Хамишь, мальчик? – Пен выглянул из-за газеты. – Все не так просто. По собственной глупости твоя мать определила мне неограниченную свободу. Магнаты считаются со мной, хотя главный титул принадлежит ей.
– Вы …, – Эдвин затруднился подобрать слово. – Всё… Позволите идти готовиться к «туру»? Мы с Элис вылетаем утром.
– Разрешаю, – безразлично произнес Пен. – Толку от тебя никакого. И почему ты любимчик, а не Анабель?
Эдвин не стал задерживаться. Выбежал из малой гостиной и не заметил, как очутился в парке. Настолько он был зол. Блестящий автомобиль ждал у крыльца. Он дернул дверцу и, оказавшись внутри, со всей силой хлопнул ей. Из темноты вырулила охрана. Фары вспыхнули. У центральных ворот привратник попросил предъявить пропуск. Эдвин сунул в запотевшее стекло карточку и увидел мигающие цифры на приемнике. Пятнадцать минут седьмого. Понял, что опоздал и заранее приготовился услышать истеричные крики невесты. Ничего, привык.
Элис в черном пальто, наброшенном на платье изумрудного цвета, поджидала на стоянке в двух кварталах от главного входа в кинотеатр и тряслась от холода.
– Приехал! Наследник в свойственном ему репертуаре. Не смог организовать визит на столь важное мероприятие, как премьера фильма лучшего друга! В курсе, что я продрогла?
– Кеннет Пен задержал. Если бы встретились у твоего дома, точно бы опоздали, – оправдался Эдвин.
Элис притворилась, что не слышит извинений и злобно глянула на машину охраны – они и не думали следовать за ними. По желанию Эдвина. А путь к служебному входу лежит через сквер. Безлюдный. Утопающий в темноте. И лишь тусклый фонарь освещает выкрашенную в коричневый цвет скамейку. Она вытащила круглое зеркальце и в полном молчании повесила тяжелую сумку на предплечье жениха. Эдвин не реагировал. Шел молча.
– Шевелись, опаздываем! – вдруг крикнула Элис, оступилась на пригорке между раскидистыми деревьями и подвернула ногу. – Ай!
– Всё в порядке?
– Снимки появятся во всех изданиях, – причитала она. – Мы не можем подвести Фелиппе. Мой друг талантлив и трудолюбив.
– Не видел его фильмов, – отрезал Эдвин.
Они прошли мимо красной дорожки. Актеры и видные деятели киноиндустрии подъезжали на машинах. Встречал гостей высокий человек в смокинге и шляпе, и «звезда экрана» под всхлипы и рев обезумевшей толпы осыпала поклонников воздушными поцелуями и медленно брела к лестнице в просторный
