style="font-size:15px;"> – Зря ты, Софьюшка, поедом себя ешь. Ничего от твоей печали не решится, да и грешно впадать в уныние.
Софья как будто очнулась от долго сна.
– Что слышно? – поинтересовалась она.
– Не особливо-то до нас слухи доходят, – вздохнула Татьяна Михайловна. – Вроде бы неспокойно в Москве.
– А как поживает боярин Языков?
Софья сама не знала, зачем спросила о ставшем ей с недавних пор ненавистном думном постельничем.
– Нет здесь более боярина Языкова, – огорошила ее тетка. – Он более седмицы не показывается в Кремле.
– Уж не помер ли, Иван Максимович?
– Господь с тобой! Живой он! Да токмо ему по указу Петруши нельзя более бывать в царских палатах.
– Но не сам же Медвежонок опалу на Языкова наложил?
– Вестимо, не сам, – подтвердила Татьяна Михайловна. – Сказывают, владыка патриарх и бояре изгнали Языкова, чтобы стрельцы успокоились.
Софья с сомнением покачала головой.
– Сдается мне, стрельцы – лишь повод. Вскорости Матвеев ворочается, а двум медведям в одной берлоге не ужиться.
– Еще и Лихачевых изгнали, – сообщила Татьяна Михайловна.
Софья удовлетворенно хмыкнула:
– Поделом всем троим!
– Не злорадствуй, Софьюшка, – упрекнула ее тетка. – Господь, не любит, когда радуются чужой беде. Каково еще нам придется? Чай, Матвеев и нас не жалует.
– Не жалует, – печально согласилась Софья.
– И царевичу Ивану, поди, тоже будет нелегко, – добавила Татьяна Михайловна.
– Как он поживает?
– По-прежнему: то книжки читает, то хворает.
«Ну, почто Иван такой у нас бесхребетный? – подосадовала Софья. – Князь Яков Никитич сказывал, что он сразу согласился отдать власть Натальину сыну. А ведь мог бы и воспротивиться. Вот тогда мы поглядели бы на Петькиных радетелей!»
– Не навестить ли мне его? – произнесла она вслух.
– Пожалуй, не стоит, – возразила ей тетка. – Не особливо-то он хочет тебя повидать. Совестно ему перед тобой.
– За что совестно?
– За свое безволие. Ты уж его покуда не трогай.
– Ладно, не буду трогать, – нехотя согласилась Софья.
– Ты навести царицу Марфу, – предложила Татьяна Михайловна. – А то она совсем одна.
Софья с трудом сдержалась, чтобы не поморщится, ибо ей совсем не хотелось навещать вдову царя Федора Алексеевича.
– Не любишь ты ее, я знаю, – добавила Татьяна Михайловна. – Мне и самой она не по нраву. Но что поделать, милая? Царица Марфа нам не чужая.
– Схожу я к ней, тетушка, – согласилась Софья. – Прямо сей же час и пойду.
– Ступай!
