государь, к твоей матушке. Она кличет тебя.
Софья молча повернулась и продолжила прерванный путь.
«Щенок! – сердилась она на единокровного брата. – Давно ли штаны перестал мочить, а уже: „Я – царь!“ Чем для нас обернется его царствование?»
Глава 5
У патриарха
У предстоятеля русской православной церкви в эти весенние дни было прекрасное настроение. Все получалось, как он желал. Столица, несмотря на роптание, благополучно присягнула малолетнему царю Петру, и это было главное, а мелочи не стоили внимания патриарха. Пусть теперь по закоулкам Москвы шепчутся сколько угодно о неправомерности вручения скипетра и державы младшему брату наперед старшего – все уже свершилось. Что касается слишком настойчивых противников несправедливого, по их мнению, наречение Петра царем, то найдется, конечно же, способ заткнуть им рты.
Почему же Иоаким так настойчиво добивался изменения порядка престолонаследия? В отличие от бояр, он вовсе не страшился возвышения Милославского, с которым мог всегда столковаться, ибо Иван Михайлович, хотя и имел вздорный характер, тем не менее ни разу не посмел перечить патриарху. Но у царского родича не хватало ума быть столь же осмотрительным с государями, из-за чего его придворная карьера в правление Алексея Михайловича не очень складывалась, а при Федоре Алексеевиче и вовсе рухнула. Вряд ли Милославский усвоил прежние уроки. Дорвавшись до власти, он будет вести себя так же, как и прежде, а это чревато для него новым падением. Неважно, что царевич Иван имеет смиренный нрав: Иван Михайлович своим тупым упрямством сумел вызвать приступ гнева даже у совершенно незлобивого царя Федора. А если Милославского опять изгонят, то должность ближнего боярина получит скорее всего князь Василий Васильевич Голицын, в чьей деятельности патриарх усматривал главную угрозу русским обычаям, а вместе с ними и всей православной Российской державе.
Иоаким никому не желал зла. Все его действия были направлены на одно – благо страны, а Россия, по его мнению, может благоденствовать лишь тогда, когда иноземная зараза не подтачивает ее основ. Понятное дело, нельзя, как бы этого не хотелось, совсем отгородиться от чуждого мира. Ну, так пусть князь Голицын и занимается посольскими делами, что у него хорошо получается. Однако нельзя давать ему возможность вмешиваться во внутреннее устройство Российского государства. Поэтому патриарх и согласился на воцарение Петра, хотя недолюбливал всех Нарышкиных, за исключением царицы Натальи Кирилловны. Существовал на свете человек, способный держать их в узде жадных и корыстолюбивых родственников вдовы Алексея Михайловича. Артамон Сергеевич Матвеев – вот на кого особенно рассчитывал Иоаким.
Патриарх по известной пословице из двух зол выбрал меньшее. Матвеев тоже не избежал иноземного влияния, при этом он никогда не пытался проводить реформы, способные нарушить сложившийся российский уклад, что и примиряло с ним предстоятеля русской православной церкви, хотя их отношения были непростыми. Иоаким, обязанный Артамону Сергеевичу своим патриаршеством, не ответил
