Харченко был все еще жив, когда ему срезали лицо.
– Ты убил доктора? – услышал Джим голос силовика и сбивчиво начал объяснять, как оказался здесь.
Дарья старательно пыталась поймать перерезанное сухожилие, извивавшееся словно червяк на крючке.
– Ты можешь не напрягать руку? – цыкнула она на Джима.
– Легко сказать! – поморщился он.
– Хочешь остаться на всю жизнь калекой?
– Господи! – ахнула Ксения и, не в силах больше наблюдать за происходящим, вышла из медицинской комнаты.
– Может, теперь, когда мы вдвоем, скажешь, что случилось с твоей рукой на самом деле? – спросила Дарья, не поднимая на Джима глаз.
– Я уже сказал. Доктор Харченко попросил меня помочь. У меня соскочила рука, и я полоснул резаком по ладони.
– Не ври мне, Джим. Я видела тысячи порезов и, поверь мне, могу отличить случайный от умышленного. Расскажи, что на самом деле произошло между тобой и Харченко.
– Ничего.
– Джим!
– Я не говорил с Харченко.
– Ты не нашел его дом?
– Нашел, но доктор был мертв, когда я приехал.
– Мертв?
– Кто-то спилил ему лицо, а потом пытался убить меня. Если бы не местный силовик, то меня бы сейчас здесь не было.
Могильный запах, тот, что преследует копальщиков при эксгумации захороненного много лет назад тела, давно прописался в сырых стенах старого подвала. Этот запах мог свести с ума, но людям, собравшимся здесь, он нравился, напоминая о распаде и о том, что ждет каждого из нас, – забытье. Кем были люди, приходившие сюда? Всеми и никем. Это мог быть случайный прохожий, которого встречаешь выходя на улицу, или служащий в банке, а может быть, грузчик в черноморском порту или домохозяйка, ваш лучший друг или просто силовик, такой же, как тот, что спас Джима Отиса.
Его звали Аслан Дадоев, и сегодня у него было, что рассказать своим наставникам. О, да, эта информация сильно заинтересует их! Во-первых, он скажет, что доктор Харченко умер, и смерть его была мучительной. Во-вторых, Дадоев расскажет об одном из братьев Болдиных, которому он собственноручно прострелил голову. И наконец, в-третьих – сердце Аслан Дадоев забилось сильнее, – отец избранника…
Его мочевой пузырь опорожнился.
Столько лет ожидания! Дадоев с досадой вспомнил, что Харченко больше нет. Каждый, кто собирался в этих стенах, скажет, что одной смерти для этого человека будет мало. Все помнили историю, когда Харченко, волею судьбы, стал лечащим врачом женщины, носившей в своем чреве избранника. Ее беременность протекала в несколько раз быстрее обычного. Доктор Харченко в то время был лучшим лечащим врачом, которого могла послать судьба. Он находился под постоянным присмотром, но что-то пошло не так. Харченко, словно все понял…
Под ногами Дадоев образовалась лужа.
Теперь
