style="font-size:15px;"> Костюрин задел ещё несколько острых вопросов, и его поразила начитанность Якова, его резкая самобытная оценка явлений и идей.
– Позвольте, вы – ссыльный?
– Нет.
– Но… Вы учились?
– Четыре класса окончил.
– Но откуда у вас эти знания?..
Так началось знакомство, которое ввело Якова в круг интеллигенции, революционных мыслей, открыло доступ не только к переплетённым книгам, но и к статьям, напечатанным на шапирографе. Эти люди видели в Якове самородка и старались втиснуть в его голову свои идеи. Но хрупкие идеи ломались об угловатость суждений и аргументов Якова.
Всё же это знакомство сделало многое в развитии Якова. Он видел в них хороших учителей, но не чувствовал их уверенности в правоте.
Часть 2. Усть-Каменогорск
Не мир я принёс вам…
Помните ли вы картину Ржевской «Весёлая минутка»? Она так мило рисует это примитивное счастье, которое не всегда заглядывает в комнаты тружеников. Такое несложное счастье прочно, кажется, свило себе гнездо в доме Якова. Трезвый, сильный, смекалистый, неутомимый работник, он умел обеспечить семью. Это давалось неутомимым трудом, но сам труд был весёлым и радостным.
В долгие зимние вечера Яков столярничал. Тогда комната наполнялась лихим свистом шерхебеля, солидным шипением фуганка. Пол покрывался жёлтой пеной стружек и приятным запахом смолы. Четырёхлетний Ганя зарывался в стружки, кувыркался в них. Иногда отец бросал работу и, схватив в охапку стружки вместе с сыном, говорил матери:
– А что, мати, не пора ли печь топить? Открывай заслонку, я стружки брошу.
Тогда Ганя поднимал визг, приводя в фальшивое изумление отца.
Трёхлетний Ганя (справа) с сестрой Лидой.
Особенно хороши были вечера, когда отец садился переплетать книги. Ганя получал право рассматривать иллюстрации и задавать самые нелепые вопросы. Только изредка отец отшучивался:
– Это, философ ты мой сопливый, не нашего ума дело.
Но обычно на каждый вопрос следовал простой и понятный ответ.
– Папа, а это кто такой страшный?
– Это Пётр Великий. Потому его великим и назвали, что много для Руси хорошего сделал: людей учил, работать заставлял всех, даже богатых, сам учился многому, и топор в руки брал. Не было в России кораблей, да и строить их у нас не умели, тогда Пётр сам поехал в страну, где хорошие корабельные мастера жили, оделся простым плотником и изучил всё дело…
И отец рисовал перед мальчиком сказочного царя-исполина, друга своему народу, покровителя знаний и мастерства, врага лени. Рассказывал он и про Суворова, чудака-полководца, друга солдат. Только так получалось в рассказах, что не любили этих людей богатые да знатные… Может, не всё доходило до сознания ребенка, но пробуждалось желание быть таким. И пускай богачи не любят.
