Миленький ты мой. Мария Метлицкая
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Миленький ты мой - Мария Метлицкая страница 16
Говорить не хочу. Страшновато. Это потом, много позже, я словно заледенела. Закаменела от обиды и боли. И все мне стало по барабану. Вот так.
И я ее не простила. Ни разу. Просто заморозилась как Снежная королева – сердце из льда и душа пустая.
В школе меня не любили. Была я неразговорчива, нелюдима, близко ни с кем не сходилась. Я стеснялась. Стеснялась своего одиночества, своей матери, которая бросила меня…
Училась я хорошо. Но особого интереса к учебе не было. Пока не появился Захар Ильич.
Захар Ильич пришел к нам в пятом классе. Учитель русского и литературы. Пожилой мужчина с сиплым, прокуренным голосом. Был он коренным питерцем, волей судьбы занесенным в наши пенаты.
И этого хилого, невысокого, тихого мужичка все полюбили мгновенно. Он был человек, наш учитель. Он нас уважал.
Тихим голосом он рассказывал нам то, о чем, думаю, не знали и многие взрослые. Биографии любимых писателей и поэтов он знал досконально. Маяковский, Есенин, Блок, Гумилев и Ахматова. Он обожал поэзию и старался привить эту любовь и нам – простым, деревенским, туповатым и ленивым подросткам.
Захар Ильич рассказывал о них, как о живых и страдающих людях, а не безликих портретах на стенах в классе. Как и кого любили, как бедствовали, как пережили и приняли – или не приняли – революцию. Как вступали или не вступали в сделки с совестью. Как нищенствовали и приспосабливались к власти тиранов. Как противостояли этой власти. Он говорил про них так, что нам казалось, будто мы знаем их лично, будто знакомы с ними и сочувствуем им. Они стали для нас живыми. Молодой доктор Чехов, любивший многих женщин и не создавший в молодости семьи… Его странная и некрасивая жена, видимо, так и не полюбившая его… Его болезнь и понимание скорого ухода… Ахматова и ее роман с Модильяни… Брак с Гумилевым и его кончина… Эвакуация в Ташкент и отношения с сыном… Одиночество, нищета, избушка в Комарово… Статьи в «Звезде» и «Ленинграде»…
Есенин и его женщины… Его бурные загулы и невыносимый трагизм… И непонятная смерть…
Маяковский и Лиля… Его любовная лирика, которой нет в школьной программе… Муки совести и прозрение… Самоубийство…
Маяковский для нас был трибуном революции – это понятно. Твердый взгляд, волевой подбородок. А тут… Такая страсть, такая нежность, такая любовь… Живой человек – тонкий, нежный, ранимый.
А Гумилев и его путешествия в Африку, в Абиссинию:
«Сегодня особенно грустен твой взгляд.
И руки особенно тонки, колени обняв…»
Ушел добровольцем на фронт Первой мировой.
И какая же страшная смерть настигла его в двадцать первом году… Было ему тридцать пять…
Рассказывал Захар Ильич и о Зощенко, и о Юрии Олеше.
Он рассказывал нам о многих, кого любил, ценил, уважал. А про иных говорить не хотел – отделывался коротким и скупым: