развивалась вокруг имени Че, ужаснула меня. Эрнесто бы опроверг все эти нелепые легенды, граничащие с мистикой. В Ла-Игере и Валлегранде на Че был заточен целый туристический бизнес. Проводились экскурсии вокруг «дороги Че», в ходе которых экскурсантам пытались продать бог знает что. Это так отвратительно. На выходе из школы я увидел целый развал всевозможных предметов, футболок и флагов. Я посчитал это невероятной низостью. Эрнесто боролся за освобождение американского континента, и появились типы, эксплуатировавшие его имидж, чтобы заработать деньги. Люди молились святому Че, приписывали ему чудеса, связанные с их коровами или не знаю еще с чем! Че же хотел давать, а не брать. Он верил в человека – хозяина своей судьбы, а не в зависимого от какой-то высшей силы, которая могла даровать что-то, а могла и не делать этого. Он верил в борьбу. Это был великий гуманист.
Я два раза побывал в Ла-Игере, и я, конечно же, никогда не вернусь туда больше. Это уже не жалкая деревушка из четырех домов, а целый магазин под открытым небом, где из тебя безостановочно пытаются вытянуть деньги. Все это не имеет ничего общего с моим братом, абсолютно ничего.
Тело Эрнесто таинственным образом исчезло утром 11 октября 1967 года. Монахиня, дежурившая в больнице, позже рассказала немцу-францисканцу, брату Анастасио, что слышала звуки шагов в коридорах больницы в ту ночь, примерно через час после полуночи. Тут же, конечно, начали ходить всевозможные слухи.
Правда стала известна двадцать лет спустя.
Гавана, январь 1959 года
Телефон зазвонил поздним утром в нашем доме на улице Араос в Буэнос-Айресе. Моя мать аж подпрыгнула. А что, если это он? Она вскочила, оттолкнув стол, на котором раскладывала пасьянс. Вот уже два года как она жила в глубокой депрессии и почти постоянной тревоге, находя некоторое утешение в этой карточной забаве и покуривая темные сигареты без фильтра. Она страшно беспокоилась за моего старшего брата Эрнесто. Он сражался во главе Колонны № 8 имени Сиро Редондо ejercito rebelde[4] молодого революционного лидера Фиделя Кастро и его «Движения 26 июля», и их целью было свержение кубинского диктатора Фульхенсио Батисты, свирепость которого наводила страх на людей. Много раз международная пресса сообщала о смерти «аргентинского врача Эрнесто Че Гевары», погружая нашу семью в отчаяние и неопределенность. Но это каждый раз оказывалось лишь слухами, распространяемыми режимом угнетателей, чтобы запутать кубинский народ и убедить его в том, что нужно прекратить помогать революционерам. И одно за другим эти роковые сообщения опровергались – к нашему огромному облегчению.
Новости от Эрнесто приходили редко. Мы знали, что он сражается где-то на Кубе, что революционная армия выиграла решающие сражения, что она пользуется поддержкой населения и движется в сторону столицы. Мы жили в 6500 километрах от острова, что казалось нам множеством световых лет. Мы цеплялись за любую информацию с театра военных действий, находившегося в то время в Сьерра-Маэстре,
Революционной армии.
