всех.
– Значит, не подпишешь? – рявкает Погребельный, устав от политесов.
– Нет, – отрезает Валя и вжимает голову в плечи, ожидая криков прораба.
Но прораб неожиданно успокаивается. Он вздыхает, садится на стул и, утерев рукой выступившие на лбу капельки пота, тихо говорит:
– Ладно. Твое дело. Только не думай, что в тресте ничего обо всем этом не знают. Я твою принципиальность на себе тянуть не стану. Будешь сама с начальством разбираться.
Валя в ответ угрюмо кивает.
– Так не подпишешь? – делает последнюю попытку Погребельный.
– Нет, – подтверждает Валя.
– Как угодно, – сухо произносит Погребельный. – Не смею больше задерживать. Будем разбираться в другом составе.
На следующий день разбираться с мятежным мастером приезжает лично Натан Ефимович. Погребельный вызывает Валю к себе, не предупредив о госте, чтобы усилить драматический эффект. Но ожидаемого испуга в глазах предполагаемой жертвы он не видит. Более того, хоть и не силен прораб в анализе психологических тонкостей, но даже он замечает, что гораздо более смущенным, чем Валя, выглядит заместитель управляющего трестом. Разочарованный Погребельный лишь устало машет рукой в сторону Вали и цедит:
– Ну вот, Натан Ефимович, наша декабристка. Что делать – ума не приложу.
Натан уже, конечно, в курсе всего скандала с нарядами. Очевидно и то, что весь этот не совсем законный механизм не является для него новостью. Зябко потирая руки, Натан, косясь куда-то в сторону, объясняет Вале примерно то же, что за день до этого пытался втолковать Погребельный. Но Валя стоит на своем. И разговор постепенно переходит на повышенные тона.
– Валентина Николаевна, – взвивается, в конце концов, Натан, – вы нам предлагаете перестроить всю систему ведения работ?
– Нет, – огрызается Валя и нечаянно переходит на «ты», – я тебе ничего не предлагаю. Я настаиваю, чтобы наряды закрывались с учетом сохранения равномерности выполнения работ.
– Вот как! – выдыхает Натан. – Учить меня будешь?
– Я тебя не учу, – шипит Валя, – я требую. И лучше тебе со мной не спорить, Натан!
Прораб Погребельный, уже ничего не понимая, почти со страхом посматривает на разгорячившуюся Валю. Натан между тем выглядит смущенным. Он хочет что-то возразить своей собеседнице, но сдерживается и лишь с шумом выдыхает воздух.
– Слушай, Самсоныч, – поворачивается он к прорабу, – если откровенно, то она ведь права. И ты это знаешь, и я.
– Дык, – неопределенно разводит руками Погребельный. – Теория она завсегда с практикой расходится.
– Черт бы побрал всю эту практику, – бурчит Натан. – Ладно, – он смотрит на Валю, – пусть будет так, как вы говорите, Валентина Николаевна.
– По теории? – уточняет, не веря собственным ушам, Погребельный.
– По теории, – кивает Натан.
– Хорошо, –
