себя. Оно того не стоит. Я ведь знаю, как Вы поженились.
– Необыкновенно.
– Это точно. Ни у нее, ни у Вас никого не было. Оказывается, и так бывает. Можно мне… просто любить ее?
– Я лучше пойду. Не могу ответить утвердительно, а отказывать… неудобно после того, как Вы… столько мне сказали.
– Хорошо. До свидания. Еще увидимся.
– Не хотелось бы, – заметил профессор, закрывая за собой дверь.
Профессор Лефтерис никогда в жизни не был так напуган и растерян. Он знал, как знают ближайшее будущее провинившиеся мужчины, даже если они ничего не делали – только хотели убедиться, что жена хранит им верность, – что Одри будет его ругать и ядовито высмеивать. Но он мужественно шел к машине, уже издалека увидев, как она недовольна его поведением.
Глава 7
Но профессору, как нашкодившему ребенку, это только показалось. Одри совсем не сердилась. Она даже не возмущалась, что обычно было несвойственно женам ревнивых мужчин. Профессор открыл дверь машины и, натянуто улыбаясь, сел на место водителя.
– Привет, дорогая.
– Привет, – ответила Одри.
– Поехали домой, – ей не хотелось обсуждать случившееся, но она предполагала, что профессор прицепится к ней, разбирая по косточкам главного редактора, именно сегодня.
– Очень странно, жена, что ты не спешишь мне объяснить обстоятельства, свидетелем которых я невольно стал.
– Если я не злюсь на тебя – это вовсе не значит, что все женщины – дуры. Ты специально выследил меня и Сета, а делаешь вид, что все это – чистая случайность.
– Я…
– Ты – идиот, а мы не любовники. Я устала. Дома поговорим?
– От чего это ты устала? – прищурился профессор Ной.
– От тебя. От твоих дурацких подозрений. Если женщина и мужчина работают вместе, совсем не значит, что они обязательно спят вместе.
После того, как они вернулись домой, профессор Ной попросил стеснительно:
– У меня к тебе странноватая просьба: скажи, что я дурак.
– Вовсе ты не дурак. Ты идиот, а это другое.
– Дурак! Скажи это, пожалуйста!
– Хорошо, подчиняюсь: ты дурак.
– Еще… – он полез целоваться, снимая ее платье.
– Дурак…
– Еще, еще…
– Дурак! Дурак! Так ревновать!
Одри ласкала его в постели, щекоча попу до мурашек, и смеялась тому, как он сгорает со стыда. Когда она притронулась к члену, он вообще закрыл глаза и впал в лихорадочный транс. Его слегка трясло от удовольствия, а жена на этом не останавливалась и продолжала доставлять ему радость…
– Поверить не могу, что ты моя, – прошептал он, отворачиваясь.
– Божественно… было, любовь моя. Кстати, уже можешь предъявлять ко мне свои претензии.
– У меня претензии только к Сету. Сегодня я его рассмотрел.
– И?
