года и Новоуказные статьи 1669 года, а также правовые нормы, полученные из Разбойного приказа. Они применяли и обе формы следственного процесса – следственный и обвинительный. Служба воеводы определялась наказом, получаемым при назначении на должность, причем объем некоторых из этих документов достигал десятков листов, в которых изложение судебных обязанностей обычно занимало менее абзаца (формуляр не был стандартизирован до 1719 года). Среди многих функций воеводы наиболее важными были военная, фискальная и контроль над вопросами торговли[63].
Воеводы обладали большой самостоятельностью, но ряд факторов ограничивал ее. Во-первых, срок службы. В наиболее важные города воеводы назначались на год, для менее значительных городов два года были максимумом. Сибирские воеводы служили дольше из-за сложности сообщения с этим удаленным регионом[64]. Во-вторых, они жили в государстве, где разные категории населения были подсудны различным инстанциям. Церковные институты, землевладельцы и некоторые московские приказы обладали судебной и административной властью над находившимся в их ведении населением или их юрисдикция распространялась на определенные категории преступлений, и эти институции часто оспаривали у воевод выполнение этих функций. Более того, во многих сообществах воеводы вынуждены были сотрудничать с местными выборными представителями – административными и судебными, которые лишь со временем были слиты или упразднены к концу XVII века. Историки полагают, что государство допускало подобное увеличение многообразия институтов или – в меньшей степени – извлекало из него выгоду, поскольку это предотвращало превращение воевод в независимые центры власти[65].
Центральную роль в таком ограничении играли губные органы, с которыми воеводы должны были взаимодействовать. Губные избы были созданы в начале XVI века для привлечения локальных сообществ к борьбе с профессиональной преступностью и разбойничьими шайками[66]. В XVI веке по всей Европе локальные сообщества искали поддержки муниципальных и коронных судов в борьбе с разбойниками и для разрешения споров, находя в них «спектр привлекательных альтернатив для разрешения конфликтов в виде действенной правовой системы». В Англии, например, средневековая система мировых судов была распространена на уголовные дела. Во Франции раннего Нового времени была введена, также для борьбы с разбойниками и насильственными преступлениями, сходная система вице-бальи и констеблей, выбираемых из местного дворянства[67]. В России эта мера, несмотря на кажущееся благоприятствование центробежным тенденциям, была выгодна центральной власти, поскольку Разбойный приказ тесно контролировал губные учреждения и не создавал никаких материальных предпосылок, чтобы местные сообщества могли использовать эти органы как основание своей автономии. В некоторых регионах губные избы вообще не сформировались; наибольшее развитие они получили в уездах с многочисленным
Выборка из наказов воевод разных городов, включая Вязьму: АМГ. Т. I. Д. 129 (1619), 135 (1621); Торопец: АМГ. Т. I. Д. 202 (1628); Усвят: АМГ. Т. II. № 633 (1655); Могилев: АМГ. Т. II. № 739 (1655); Динабург: АМГ. Т. II. № 867 (1656); Переяславль: ААЭ. Т. IV. № 211 (1676); Корсунь: АИ. Т. I. № 208 (1691); Чернигов: ПСЗ. Т. III. № 1540 (1696); Тобольск: ПСЗ. Т. III. № 1594 (1697); Терек: ПСЗ. Т. III. № 1585 (1697); Верхотурье: ПСЗ. Т. III. № 1595 (1697); Ярославль: ПСЗ. Т. III. Д. 1650 (1698); Тюмень: ПСЗ. Т. III. Д. 1670 (1699). ПСЗ. Т. V. Д. 3294 (1719).
О воеводах:
Стратегии сдерживания воевод:
Самая ранняя грамота датируется 1539 г., но исследователи доказывают, что первые губные избы появились еще раньше:
