его для перевоза товаров. Посадский пообещал бить челом о своей вине властям монастыря, но не сделал этого, и тогда крестьянин подал жалобу в светский суд[96].
На Белоозере воеводский суд регулярно прибегал к содействию местных священников и монастырских старцев. Так, в 1616 году белозерский воевода и дьяк поручили местному священнику (вероятно потому, что он был грамотен) вести обыск среди волостного населения о недавно случившемся убийстве. В 1620 году воевода отправил запрос в Кирилло-Белозерский монастырь о том, в чьей юрисдикции находится наказание монастырского крестьянина после вынесения приговора. Монастырь оставил за собой эту прерогативу и привел в исполнение наказание, назначенное воеводой (битье кнутом на торговой площади). В 1675 году один местный монастырь пожаловался на нападение крестьян на одного из помещиков. Воевода разбирал дело до тех пор, пока стороны не пришли к соглашению о том, что землевладелец должен «розыскатца» с властями монастыря «при братье»; в случае, если им не найти решения, стороны обязались передать дело в царский суд. В 1692 году подобным же образом крестьянин, обвиненный в убийстве своей жены, находился под судом воеводы. Когда тому было необходимо свидетельство одного из местных священников, он направил формальный запрос протопопу белозерского Преображенского собора, чтобы тот принял показания у священника, как требовали церковные правила 1669 года[97]. В целом церковные суды, хотя и нарушали юрисдикцию воевод, но без них редко слушали серьезные уголовные дела.
Подобно церкви, землевладельцы также судили мелкие преступления, как было принято и в Европе. Например, английские манориальные суды собирались раз в два года и занимались всеми видами гражданских споров и мелкими преступлениями. Они могли привлекать сотни представителей от населения манора в качестве присяжных и зрителей. С XVI века русское дворянство обладало судебной автономией, за исключением сферы уголовного права, что иногда фиксировалось в специальной грамоте. Но реальная практика разбирательств по незначительным делам практически недоступна для исследования из-за почти полного отсутствия вотчинного делопроизводства[98]. Несколько сохранившихся архивов проливают, пусть и фрагментарно, свет на работу таких судов.
Крупные землевладельцы управляли своими имениями с помощью персонала, который был в какой-то степени образован и обладал некоторыми знаниями. Например, стольник А.И. Безобразов в середине XVII века держал четырех приказчиков, представлявших его интересы в Москве. Они были грамотны, обучены приказному делу и умели обходиться с бюрократическим аппаратом. У некоторых из них даже были родственники среди приказных подьячих. Приказчики Безобразова в сельской местности были не так хорошо подготовлены. Подобно тому как государство давало наказы воеводам, он составлял для них наказные памяти, в которых определял их общие обязанности (сбор налогов и пошлин, наблюдение за сельскохозяйственными
РГАДА. Ф. 1107. Д. 2333. Л. 2; № 2341. Л. 1 (1676); № 2881 (1681). Другие подобные дела: РГАДА. Ф. 1107. № 2754 (1680), 3109 (1683), 3284 (1686), 3835. Л. 1 (1691).
РГАДА. Ф. 1107. № 214 (1616), 514 (1620), 2249 (1675), 3904 (1692).
Английские манориальные суды:
