готовясь дать отпор приближающемуся голоду.
Когда во дворе протяжно завыла Гертруда, Макар поднялся с кровати и посмотрел в окно. За стеклом в бледном свете луны маячили черные безмолвные тени. Макар вспомнил июльский огненный дождь. Но теперь люди шли из села, и попа с крестом тоже не было.
Двоих он узнал: деда Сидора – тот сильно припадал на правую ногу и широко размахивал костылем, словно нарочно стараясь задеть кого-нибудь из идущих рядом, и горбатую кухарку Лизу. Позади процессии ехала пустая телега.
– И куда это вы собрались, братцы?
С пустыми телегами с дому не бегут, и по грибы в три часа ночи тоже не ходят. Не иначе за зерном. Как он ни старался, а видно, все равно не доглядел. Украли в жатву, зарыли, а теперь шли делить.
Пальцы сами залезли в портсигар, вытащили из него самокрутку и сунули в угол рта. Он одернул себя, только когда полез в карман за огнивом. Огонь мог выдать.
Когда последняя спина исчезла в темноте, Макар натянул штаны и рубаху и вышел во двор.
Гертруда заскулила и завиляла хвостом.
Давно следовало убить собаку – что толку мучить ее голодом, да рука не поднималась. Верная собака стала ему чуть ли не родной.
«Ничего, подожди, солдат. Через два-три месяца ты будешь рад ее съесть». От таких мыслей стало тошно и еще сильнее захотелось курить.
– Ложись спать, моя девочка. Я скоро вернусь. Тогда и поищу, что тебе дать.
Но он не вернулся. Четыре дня спустя Гертруда, обессилевшая и обезумевшая от голода, перегрызла веревку и убежала в лес.
Всю дорогу Макар крутил портсигар в руках, перекладывал из кармана в карман, но так и не раскрыл. Обоз скрылся с глаз, и он шел на звук. Где-то впереди в темноте чуть слышно поскрипывало несмазанное колесо.
Прямо за поворотом, там, где барин останавливался после огненного дождя, он чуть не врезался в телегу, стоявшую в черной тени дерева. Лошадь услышала его шаги и повернулась. Рядом никого не было. Люди разбрелись по сгоревшему полю в разные стороны.
Поле после пожара поросло бурьяном и падалицей пшеницы. Трижды Макар распоряжался запахать проклятое место и трижды у крестьян находились веские причины не выполнять указание.
Какого черта они там делают? Мысль о ночном сборе грибов глупой шуткой вертелась в голове. Макар стал на колесо и заглянул в бричку. На сене лежало что-то черное. Он взял в руку твердый тяжелый предмет размером с крупную картофелину и поднес его к глазам. В свете луны умирающие от голода люди собирали камни.
«Совсем сдурели. Это их чертова ведьма горбатая Лиза подбила. Кроме нее, некому. Завтра из голышей суп варить будут».
– Не спится?
Макар вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Архип и широко улыбался. В бледном свете луны его зубы казались неестественно белыми.
– И не мне одному. Вы что задумали?
– Не видишь? Готовим поле. Без камней пахать лучше, –
