расклад,Боевая вышла сука.
Смерч ударил в капонир?
Где-то залпы Урагана?
Перелёты от Рапир?..
Пуле всё по барабану.
Да и то: военный стаж
У собачки стал богатым.
Но когда она – в блиндаж,
Значит, кроют сто двадцатым.
Ухмыльнётся часовой:
Что такого в вое минном?
А она под этот вой
Вспоминает дочку с сыном.
…Был апрель. Был вечер тих.
И под хатой малоросской
Принесла она двоих:
Тот – с пятном,
А та – с полоской.
Ух, и тешился народ,
Сам майор включился даже:
«Поздравляю славный взвод
С пополненьем экипажа!»
Дальше – мощный артналёт,
Два часа в чумном угаре,
Бил тяжёлый миномёт.
Как понять, куда ударит?
Утро.
Греется мотор.
Прикопав кутят у кадки,
Пот с лица смахнул майор:
«Не люблю я стодвадцатки».
Над колонной след ракет,
Танки, взвыв, вперёд рванули.
В башне, где боекомплект,
На брезенте плачет Пуля.
Храни меня…
Ядрён комбатов перегар:
«Брат, касок нет совсем.
Трофейный, вроде, был кевлар,
Поглянь у ПКМ.
Ну что, берёшь?»
Беру, комбат,
Кевлар бойцу броня.
А там три слова – где подклад:
«Христос храни меня».
И кто же, палец сняв с курка,
На каске жёг тавро?
Андрей, наводчик «василька»?
Телефонист Петро?
Максим ли, Ян крестили лоб
Под гуд свинцовых ос?
Шептали, падая в окоп:
«Храни меня Христос».
Витёк-танкист,
Тарас-начкар,
Корректировщик Стас…
Кому из них помог кевлар?
Кого из них не спас?
Где ты жужжишь, моя оса,
Отсчитывая дни?
Трофей надвину на глаза:
«Христос меня храни».
Книга в альманахе
Александр Серафимов
Провокаторы[2]
Повесть
Глава 9
Когда начался погром мэрии, Павел Одинцов попытался остановить толпу, уговаривая наиболее решительных и громогласных не поддаваться на провокации, но, когда толпа ворвалась в здание, он понял всю бессмысленность своих попыток и бросился бежать в милицию. К его удивлению дверь в милиции была плотно закрыта, а на его настойчивые звонки никто не отвечал.
– Странно, – подумал он, – они что, вымерли? Нет, эти скоты точно знают, что происходит в городе и специально попрятались в своей норе.
В это время дверь слегка приоткрылась, в образовавшуюся щель высунулась, чья-то изрядно помятая, полупьяная рожа и, дохнув на Павла перегаром, спросила:
– Зачем припёрся? Зачем беспокоишь людей? Кроме меня нет никого.
– Да где же все, где начальство,
Продолжение, начало в № 50.
