коробки черный нож, хозяйка ловко обрезала древко и вытянула остаток стрелы за наконечник со стороны спины. Кровь, только недавно унявшаяся, полилась с новой силой. У Ярдара кружилась голова, он готов был расплакаться как маленький ребенок, но сцепив зубы наблюдал за действиями женщины. Она вынула бутыль с темной жидкостью и плеснула из горлышка на рану. Та зашипела, а юноша закричал, надсаживая глотку. Боль была нестерпимой. Будто в плечо вместо стрелы засунули раскаленную кочергу и вытаскивать не собирались.
– На, брось в воду, – женщина извлекла какой-то красный комочек из той же коробки и протянула его жуткому существо, которое с интересом наблюдало за происходящим. Создание встало, распрямилось и, подойдя к огромной бочке в центре комнатки, бросило этот комочек туда. Послышался легкий шелест и в купальне стало тепло. А от воды, если Ярдару не изменяло замутненное зрение, пошел пар. Уловив озадаченный и вопросительный взгляд юноши, женщина сказала:
– Вода нагрелась. Эцур.
Женщина повернулась к существу. Надо же, подумалось юноше, у этого уродца еще и имя есть. Хозяйка достала какой-то пузырек, велела раздеть паренька полностью, помочь залезть в бочку и вылить содержимое флакона туда. Существо кротко кивнуло, а женщина, бросив хмурый взгляд на обессиленного Ярдара и велев потом приходить на кухню, купальню покинула.
Юноша не знал что было во флаконе, но когда Эцур помог ему уже выбраться из бочки, он чувствовал себя намного лучше. Ярдар почему-то ожидал, что все его раны волшебным образом затянутся, напридумывал себе, что попал в дом самой настоящей колдуньи, которая за минуту снимет всю его боль и страх с помощью зелий и снадобей. Раны никуда не делись, разве только побледнели и перестали болеть. Эцур, до сих пор не проронивший ни слова, молча подал юноше полотенце и чистую рубашку со штанами, которые лежали в той же коробке, которую принесла хозяйка. Будто бы она заранее знала, что все это понадобится.
В огромной кухне, где стены обшиты деревянными досками, а пол выложен темными каменными плитами, в большой белой печи, шумит огонь. В огне, в его жарких объятиях, обволакивающих хрупкую глину горшков с витиеватыми узорами на их шершавых боках, томится нежное куриное мясо в бурлящих сливках, вперемешку с грибами и чесноком. Оттого воздух в кухне густой и ароматный, теплый и нежный.
2
Возле печи, вдоль стен, стоят несколько высоких кухонных шкафов, чьи дверцы украшали вырезанные на них медведи, волки и убивающие их охотники с арбалетами и мечами. Посреди кухни стоит длинный, грубо обтесанный стол, на котором расставлены глиняные тарелки и кружки. На широком блюде пышут жаром пшеничные лепешки, рядышком – два кувшина, в одном – парное молоко, выменянное у соседки на мазь от болей в спине, в другом – родниковая вода. Вокруг стола стоят разномастные стулья, с мягкой обивкой – изящные, богато одетые дамы на королевском балу; такие же грубые, как и стол – блеклые слуги, прислуживающие этим дамам. Ярдар задрал голову к потолку и увидела гирлянды
