и не скрывайся…Обнажи ее запястья, —
Поцелуями Морфея
Выпей сок ее груди.
И Луна обманет звезды
И низвергнет водопады;
Пусть она уснет остынет,
Только слышишь, – не буди!»
А другая говорила:
«Сети паука приятны
Каждой залетевшей мухе,
Но когда она жива
Ее крылья так трепещут…
Но в конце концов устанут
Ослабеют и утихнут, —
Ветер знает… он могуч,
Когда вор бежит от кражи
Он невольно уступает,
И за ним летят по небу
Стаи темных теплых туч.»
Третья только промолчала,
Улыбнулась так небрежно
Перстень с пальца уронила
В голубой поток воды,
И бежал кентавр дальше,
А за ним река струилась
Его ноша стала легче, —
Он не понял, что отдал.
И влюбленная смотрела
На него в потоке света
Дочь Нерея в лунной маске…
Только он не увидал.
Не бойся, огня!
Тонкие хрупкие плечи;
Сладкий задумчивый взгляд…
Это не утро, не вечер.
В бокале не кровь, и не яд.
Выпей огонь, Маргарита!
Души в огне не горят.
Чаша Пилата разбита,
Руки Пророка болят.
За окнами светят звезды,
Их свет, – это свет фонарей.
Толпятся сонные грезы
У запертых крепких дверей.
Открой. Вот ключ, Маргарита!
И тихо шепчут шаги…
Его дорога разбита, —
На ней не друзья, не враги.
Иди за ним, Маргарита!
Возьми в руки свет его звезд
Он сделан из монолита
Камня, краснее роз.
Не бойся, огня! Не бойся!
Он знает, – слеза чиста.
Смотри в глаза темной ночи
На тень живого Креста.
Страдания Пигмалиона
Ах, сколько я пролил горячих слез,
Целуя ваше мраморное тело,
Которое в объятиях моих глаз
Огнем живым играло и горело!
Ах, сколько стонов я бросал в кровать
Ища изъян на совершенной вашей коже, —
Изъяна нет в небесной красоте.
Вы, – совершенство высшее! И все же…
Моя любовь, – единственный изъян,
Что нарушает суть прекрасных отражений.
Вы, – чистота без края, и границ,
Но человеку хочется движений!
Как глуп создатель ваш! Ему просить
Стать камнем вашей стройной милой ножки.
А он, мечтает вас средь звезд водить
Садами, по украшенной дорожке.
Движение, – это та же пустота!
Лишь красота достойна понимания.
Она сама себя из камня создает,
И жаждет поклонения, и внимания.
Гармония
Ее божественную пластику
Узнаю я и средь теней, —
Она должна над миром
