это по вашей милости, – говорит, – жену мою к лягушатникам унесло?
Инженер перепугался, начал лепетать что-то. Мол, не виноват. Само собой вышло. А на том конце смеются.
– Не скромничайте, уважаемый. Все знаю и никаких претензий к вам не имею. Наоборот! Спасибо хочу сказать! Давно мне такого облегчения не было. И вдруг удача, откуда не ждали! За это я вам полную поддержку окажу. Живите на здоровье. Никто вас более беспокоить не станет.
Положил инженер трубку, протер очки. И только потом вспомнил, что телефон, по которому он с Самим говорил, три года как отключили.
Вот выходит инженер на улицу, воздух весенний вдыхает. Глядь, Петрович у бака мусорного стоит, смеется.
– Ну как, весело было?
Инженер кивает, вежливо благодарит. Про то, каких страхов натерпелся, ни слова. Потому не культурно.
– Одного, – говорит, – не пойму. Отчего прочие женщины сдувались, а львица светская, наоборот, в рост пошла?
– Так это ж физика! – удивляется Петрович. – Неужто ты своим инженерным умом не дотумкал? Если проколоть то, что внутри полно, оно течь даст и через это уменьшится. А ежели внутри пустота – она завсегда через ту же дырку заполняться начнет. Потому как природа пустоты ни в каком виде не любит. То-то.
Старик и птица
В одном большом шумном городе жил старый актер. Были времена, когда его улыбка заставляла сердца поклонниц трепетать от восторга, а роскошные черные усы являлись предметом зависти у мужчин. Он играл великих любовников, отважных мореплавателей и полководцев. Песни, которые он пел, распевали подростки на улицах и суровые кондукторы трамваев, продавцы в магазинах и рабочие на стройках. Говорили, что в те прекрасные дни сам глава государства, втайне от подчиненных, тихонько насвистывал мотив веселенькой матросской песенки, которую исполнил актер, играя лихого пиратского капитана по прозвищу Черный Корсар. Но время не щадит никого. Даже знаменитостей.
Годы шли, афиши покрывались пылью, один за другим умирали друзья и знакомые. Все реже и реже звучали музыка и смех в обширной квартире забытого кумира. И однажды настал момент, когда, увидев по телевизору фильм со своим участием, актер не узнал себя в юном щеголе, разбивающем сердце обворожительной герцогини В. Он позабыл все свои песни, а вместо шикарных усов носил неровную бородку-эспаньолку, давно и безнадежно седую.
Не узнавали его и прохожие на улице, когда он гулял со своим дряхлым сварливым пуделем по кличке Баронет. Сердца людей занимали новые кумиры. Только старушки, что сидели летом на скамейке у подъезда, тихонько вздыхали, завидев печальный призрак в длиннополом клетчатом пальто: «Какой был красавец! Какой франт! Помните этот фильм про пиратов? Я тогда влюбилась в него по уши! Эта шляпа с пером, и усы! А-ах…»
Не удивляйтесь. Ведь старушкам тоже когда-то было шестнадцать.
Впрочем, иногда про старика все же вспоминали. Как-то раз актеру позвонили с телевидения,
