куда.
– Да, конечно, подъезжайте, – ответил Салтаханов и назвал адрес.
Покровский собор (храм Василия Блаженного, Москва).
Мигом повеселев, он убрал документы Мунина в папку, подсунул под неё блокнот и закрыл компьютерный монитор заставкой – снимком техасского красного волка. Этот Одинцов, похоже, тёртый калач. Не стал отправлять по электронной почте то, чего по правилам отправлять не должен…
– Кофе, к сожалению, только растворимый, – посетовал ему Салтаханов после крепкого рукопожатия. – Будете?
– Лучше чаю, а то я от кофе уже булькаю, – Одинцов обвёл взглядом кабинет и кивнул на доску с портретами преступников. – Они мешают нам жить?
– Ага. Их разыскивает полиция, – подтвердил Салтаханов, манипулируя с заваркой.
Санкт-Петербург, город-памятник основателю Петру Первому.
За чаем Одинцов передал Салтаханову флешку с личными данными Мунина и, пока тот копировал файлы в свой компьютер, пояснил:
– В отделе кадров кое-что ещё на бумаге есть, но это надо их лишний раз беспокоить, со сканером возиться, на вопросы всякие отвечать… Ни к чему, верно? Я из общей базы потихоньку материалы взял. И один скан всё-таки сделал, увидите там. От Мунина в кадры пришло заявление на отпуск. Отправлено с Московского вокзала как раз в день пропажи.
Михайловский замок.
На самом деле это был скан заявления, которое Мунин написал заново по просьбе Одинцова. Двое суток – маловато для «Почты России», чтобы доставить письмо за три километра от вокзала до Михайловского замка. Но нельзя упускать возможность направить академиков по ложному следу и заодно прощупать Салтаханова в комфортной обстановке. Настоящее заявление всё равно придёт рано или поздно, ляжет кадровикам в подшивку, и кто станет сличать – оно ли было на картинке…
– Охотой увлекаетесь? – поинтересовался Одинцов, разглядывая коллекцию волков. – У вас тут прямо как в Зоологическом музее, только побогаче.
– Охотой не особо, – Салтаханов вернул Одинцову флешку. – Да и времени нет. Просто волки нравятся.
– Волк – хороший зверь, – согласился Одинцов. – Он, говорят, слабее льва, зато в цирке не выступает.
Салтаханов оценил удачный пассаж, а на прощание сказал:
– За информацию спасибо. Вы застали меня врасплох. Но я всё помню, бутылка виски за мной.
– Это не к спеху, – успокоил Одинцов.
20. Тайное становится явным
Вчера на обратном пути после встречи с Евой рядом с Вараксой устроился Одинцов, а Мунин был отправлен на заднее сиденье.
Конечно, стоило обсудить услышанное от американки, а потом решить, какими будут следующие шаги. Но это лучше делать на свежую голову. Сейчас правильнее всего – выспаться.
Замызганная машина
