плохо. Все так плохо, дорогая. Ты понятия не имеешь, как все плохо».
Он выше ее по положению. И по возрасту мог бы быть ее… дядей. Ему нельзя рисковать своей безупречной репутацией и карьерой ради бойкой ирландской служаночки с веснушчатым носиком, зелеными, как луга ее родины, глазками и фигурой, которая может соблазнить даже святого.
Черт возьми, он опять забыл, о чем следует говорить. Пришлось повторить ее собственную фразу.
– А теперь скажи это еще раз. Только опусти последнее слово.
Девушка слабо улыбнулась.
– Неправильна?
– Следовало спросить: «Мои примеры решены правильно?»
Глаза девушки слегка сузились, но она послушно повторила фразу.
Фортескью покачал головой.
– Патриция, я уже говорил, что если ты собираешься служить в хорошем доме, нужно говорить… – Делать нечего, надо все сказать до конца. Он обязан это сделать. Ему нравился намек на ирландский акцент в ее голосе, но если она стремится к успешной карьере, то следует от него избавиться. – Поменьше ирландского.
Она резко отвернулась, опустила глаза и долго смотрела на листок с примерами. Потом положила на него обе руки, оттолкнула, медленно встала и выпрямилась. Изумрудный взгляд встретился с глазами Фортескью.
– Мистер Фортескью, благодарю вас за вашу доброту, но боюсь, что мне следует вернуться к своим обязанностям. Я больше не буду заниматься. Я уже говорила, что хотела бы поправить грамматику, но я не стану скрывать свое происхождение, и делайте что хотите.
Фортескью был так зачарован зеленью ее глаз, что не сразу понял смысл ее слов.
«О нет!»
– Патриция… – Она уже отвернулась. Фортескью не мог этого вынести. Эти краткие часы обучения служили единственным стимулом, поднимавшим его рано утром с постели, они да еще несколько слов, которыми он мог с ней обменяться на бегу в коридоре в течение дня. – Извини меня, – с усилием выговорил он.
Фортескью был главой всех, кто служил в этом доме, а потому такого его заявления было достаточно, чтобы остановить девушку на полпути.
– Вы извиняетесь… передо мной?
Господи, как она хороша! Фортескью сам не заметил, что улыбнулся, заметил только, что глаза Патриции распахнулись, а дыхание замерло.
Фортескью придвинулся ближе – она тоже колыхнулась к нему.
Энергичный стук в дверь заставил их отпрыгнуть друг от друга, хотя эти двое еще не успели соприкоснуться.
В комнату заглянул лакей.
– Мистер Фортескью, приехала гостья. Мисс Блейк. И говорит, что надолго.
«Легче просить извинения, чем разрешения».
Выходя из коляски Лементера, до смешного нарядной и элегантной – настоящий торт с кремом, – и направляясь к парадному входу Брук-Хауса, Софи пыталась не забыть о наставлениях кутюрье.
Несмотря
