доблестью друзей.
Меня тебе вручили словно новь,
Что для иных хранил – прими скорей.
В тебе их образы я нахожу,
Тебе и им я весь принадлежу.
Сонет 32
If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover,
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceased lover,
Compare them with the bett’ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
О then vouchsafe me but this loving thought:
«Had my friend’s Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died, and poets better prove,
Theirs for their style I’ll read, his for his love.»
Когда благословенный минет день,
Что смертью обратит меня во прах,
Когда перечитать тебе не лень
От умершего друга строк в стихах,
На них ты глазом нынешним взгляни.
И пусть они теперь не образец,
Моей любви во имя их храни,
Хоть слогом превзошел меня юнец.
А в мыслях ты любовь свою открой:
– О Муза друга!.. с веком ты расти,
Его любовь ведомая тобой
В века способна лучшее нести.
Ушедшего с живущими сравни,
Он дарил сердце, гладкий слог они.
Сонет 33
Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alcumy,
Anon permit the basest clouds to ride
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine
With all triumphant splendor on my brow;
But out alack, he was but one hour mine,
The region cloud hath masked him from me now.
Yet him for this my love no whit disdaineth:
Suns of the world may stain, when heaven’s sun staineth.
Во множестве я наблюдал восход,
Что царственно шагает по горам.
Зеленым долам и потокам вод,
Он золото дарует по утрам.
Но так бывает, что красу небес,
Вдруг, застят злые тучи-облака.
И прячет лик восход, темно окрест,
Он к западным крадется берегам.
И я, однажды солнцем озарен,
Внимал очарованью краткий час.
Великолепен, быстротечен он,
Но туча скоро разделила нас.
Зачем пенять на пятна солнц земных,
Коль на небесном в изобилье их.
Сонет 34
Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o’ertake me in my way,
Hiding thy brav’ry in their rotten smoke?
Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th’offender’s
