сказала: «Дура!».
– Давай я быстренько забегу, пока не спишь, а потом сразу ляжешь, все, я бегу-у-у-у…
Пик-пик-пик…
Вероника не заметила, как сильно, до белых костяшек сжала трубку. Холод неприятно прошил все нутро при воспоминании об Игоре.
– Вот ведь двуличная сволочь, наркодиллер фигов… На часах шесть ноль шесть, а легла где-то в пять сорок. Тссс, всего-то полчаса поспала и столько ереси намерещилось. Да-а-а!
И махнула рукой.
– Чего? В челноки подалась что ли? – кивнула соседка на сумку челнока.
– Ты за перцем кажется!?
– К-х-х, а ты такая вумная, да? Баба я, аль не? Ну-ка – поглядим, – тетя Света подняла подол засаленного халата, под которыми торчали старые коричневые тряпичные колготки, все в заплатах, стеганных толстыми черными нитками. Тетя Света провела рукой по лобку, развела руками, скорчила брови и рот одновременно и грянула: « БАБА!!!»
– Очень уж мне мяска захотелось с картошечкой потушить. Помнишь, Верк, как раньше-то, а? Иль не было еще тогда? Пупсиком поди была? – привычно, но беззлобно подковыривала соседка.
– Да! Здрасьте – не было, – картинно негодуя, защищалась Вероника, – что я – девочка что ли? Конечно, помню – на все праздники такое ели – универсальное блюдо в десятилитровой кастрюле и салат с шубой и горошком…
– Шуба с горошком? Ты…
– Да ну тебя, тетя Свет! Шуба отдельно, оливье… э-э….
– Не хочу я без перца ись, там весь смак-то в перце! Перец, Верка, я тебе скажу прямо – основа вкуса! О! Ишь как умею… Учись! Приходи через часок-полтора – убедишься! А?
– На вот…
– Я откуплю, в лавку схожу завтра…
– Да, теть Свет, откупишь… еще бы, а то на счетчик поставлю, не смеши ты…
– Да я не ради денег, Верчик, тут другое – принцип! Ты мне – я тебе, дал – взял, баланс нужно держать, ясно тебе? Богачка!
– Ой, ну тебя, иди готовь, Луиза Хей…
– Да причем тут…, – обиделась по-детски напучив губки, тетя Света, – я Малахова ни одной передачки не пропускаю – вот он и научил. У-у-у, Человечище!
Тетя Света подняла указательный палец кверху.
– Большой человек!!! Не то, что мы с тобой – две клуши…
– Ой, было бы кого сра…, – и тут Вероника будто прозрела. – Дак, ты что ж… и мочу пьешь?!
– А что ж… если бы и пила, то что ж?
– Ну и как – помогает? – прыснула в кулачок Вероника, не в силах сдержаться.
– А сколько мне дашь, ну?
– Пятьдесят пять – пятьдесят восемь. Так?
– Да сейчас, как же!? Седьмой десяток пять лет как разменяла… Пи-сят-во-о-осем, – передразнила тетя Света. – Будто не знаешь, сколько на самом деле?
– Лишь бы в радость, – многозначительно причмокнула Вероника.
– Да иди ты! Не пью я никакой мочи!
