блокноты простым карандашом, выдавая почти профессионалов древней игры.
Охранник в будке при шлагбауме, молча и изнывая от жары и скуки, наблюдал за мальцами с момента их появления на площадке, даже пару раз брал в руки бинокль. Бесконечно снующие туда-сюда машины отвлекали его – он поднимал-опускал шлагбаум, за неимением платка утирал пот большой серой тряпкой.
Пацанята не представляли, по его мнению, никакой угрозы общественному порядку и не заходили в зону его ответственности, к машинам клиентов. Мало того, брошенная в урну пустая банка вызвала невольную симпатию. И охранник совсем забыл про них, уткнувшись глазами в мятый журнал.
Мальчишки, балагуря, переместились так, что в поле зрения Тома был парадный вход в здание администрации, а Сэм мог одновременно видеть все крутые автомобили, разбросавшие свои автобусные салоны вдоль фонтана и гранитного парапета.
– Движение, – шепнул Сэм, делая очередной ход.
Он заметил, как водитель 570 Лексуса очнулся, схватился за телефонную трубку и, приняв сигнал, коротко кивнул. Пригладил волосы, посмотрел на себя в зеркало и завел мотор.
Из массивных дверей здания администрации повалили люди всех сортов и возрастов.
Закончилось или совещание, или какое-то массовое мероприятие.
С очередной группой вышел Варм, крупный мужчина в дорогом костюме и с черным дипломатом в руке. Борцовская шея, мощный галстук, пиджак, застегнутый на одну верхнюю пуговицу, растягивался пивным пузом. Уверенно поднятая красивая голова, надменный взгляд, две семенящие рядом длинноногие модели заметно выделяли его из общей группы.
Он на все сто выглядел Хозяином жизни.
Девушки в очень коротких юбках и невозможных каблуках, по-гусиному вытягивая шеи, поочередно и торопливо шевелили губами и держали перед лицом мужчины массивные микрофоны. А Хозяин лениво, кратко и небрежно отвечал им.
– Готовсь, – буркнул Том.
Возле своего огромного, как городской автобус, Лексуса, Варм задержался на минутку.
Одна из журналисток решила испытать судьбу – задала явно не протокольный вопрос и, пораженная своей смелостью, отступила на шаг.
Хозяин враз сбросил маску ленивости и вальяжности. Он покрутил головой, высматривая – нет ли кого рядом, опустил на девушку глаза, полные нескрываемого презрения, и рыкнул:
– Пошла вон, шалава! – девушка дернулась, как от пощечины. – Я только пальцем пошевелю, и ты, вместо микрофона, всю свою оставшуюся жизнь на этом вот проспекте что-то другое во рту держать будешь!
Он рывком распахнул заднюю дверь автомобиля, зло вбросил на сиденье дипломат и скрылся во вместительном салоне.
Девушки остались на площадке, покрасневшие и с раскрытыми ртами.
Автомобиль, выворачивая, тронулся и медленно покатил к шлагбауму.
Сэм исподлобья, прищуренными глазами смотрел на завораживающую эмблему на решетке радиатора, словно
