Куда ты ложишь-то? Ты смотришь, куда ты ложишь?
– С девяносто третьего по девяносто восьмой, Раиса Васильевна. Вы ж сами сказали?..
– Да ты смотри, куда ложишь! Катя! Ну чего ты тут накидала? Так и я накидать могу. Куда ты суёшь-то?
– Вот карточки девяносто третьего… Я и кладу…
– «Кладу!”… Кладёт она!.. Ты посмотри, какого «девяносто третьего»?! Вот, смотри… И вот. И вот тоже! Где девяносто третий? Ты куда ложишь? И вот тоже!! Мне так не надо! Куда ты ложишь?.. Кладёт она!..
…Через полчаса в медкабинете приём. Раиса Васильевна и бестолковая практикантка Катя принимают «девяносто третьих для прививки».
… – Вот ты смотри сейчас, смотри. Масатова эта зайдёт сейчас сюда опять, и начнёт комедию ломать тут: «Посмотрите, какая я несчастная, люди добрые!.. Хоть мне и хреново, но я такая гордая и смелая. Хоть и сиротка я…». Вот смотри!., – Раиса Васильевна смеётся от души, и Катя вежливо поджимает губки, не понимая, как реагировать, – Представляешь; я ей на днях «хлористый» пять кубов вкалываю быстро-быстро, специально! Думаю, сейчас завизжит от боли. Нет!.. Молчит. У самой аж губы белые, на ногах еле-еле стоит, а терпит. «Посмотрите, как терплю я, хоть вы и быстро колете мне.» Представляешь? Вот смотри-смотри. Маленькая, а смотри-ко, дрянь какая… Следующий!
Куралай постучала и вошла.
– И зачем ты стучишь опять? Я же говорила тебе уже: если сказано «следующий!», то какой же дурак стучит? Ты по-русски понимаешь? А? Сюда иди. Чего там стоишь?
Раиса Васильевна оглядывается в сердцах на Катю, всем видом показывая: «Нет, представляешь?»
– Сюда подойди. Нет не сюда. Сюда. Ближе. Ещё ближе, бестолочь. Ближе, говорю! Не слышишь, что ли?.. Вот сюда, к столу. Ещё ближе!.. Как фамилия?
Куралай сглатывает, глядя под ноги:
– Куралай Масатова.
– Как?
– Куралай… Масатова.
– Ты громче можешь говорить?.. А? Громче можешь говорить, я спрашиваю?
Раиса Васильевна, сидя, подъезжает на стуле, придвигает лицо к самой голове ребёнка, и, выдержав горькую паузу, неожиданно громко спрашивает:
– А?!..
Куралай вздрагивает и цепенеет, втягивая шею. Катя застыла за столом.
… – Или ты по-русски говорить не научилась?, – Раиса Васильевна смотрит с сожалением, поджав верхнюю губу, – Чё ты молчишь-то? А? Ты чё молчишь-то всё время? А?..
Дальше длится тягостная минутная пауза, после которой Раиса Васильевна с силой отъёзжает от Куралай, и качает головой Кате, вздыхая:
– Нет, ну ты видела?
Повернувшись к девочке, Раиса Васильвна опять вздыхает обречённо и горько:
– Иди!.. Иди-иди, чтоб глаза мои тебя не видели. Одно слово – чурка, прости Господи… Следующий!
Куралай выходит, и Раиса пытается сосредоточиться на бумагах:
– Что
