отсветаНо здесь ведь люди, им ведь жить
Им не понять ведь этого
И там стоял один еврей
Или их было много
И он уж точно был злодей
Или их было много
Конфеточку нарезывает он
И на хлеб кладет
О, деточка болезная
Послевоенных лет
Когда бы то увидел
Какой капиталист
То он при этом виде
Весь задрожал б как лист
Вот детка человечая
Насекомая на вид
Головкою овечею
Над сладостью дрожит
Вымою посуду —
Вот я люблю
Это успокаивает
Злую кровь мою
Если бы не этот
Скромный жизненный путь —
Быть бы мне убийцей
Иль вовсе кем-нибудь
Кем-нибудь с крылами
С огненным мечом
А так вымою посуду —
И снова ничего
А что в Японии, по-прежнему ль Фудзи
Колышется, словно на бедрах ткань косая
По-прежнему ли ласточки с Янцзы
Слетаются на праздник Хокусая
По-прежнему ли Ямотото-сан
Любуется на ширмы из Киото
И кисточкой проводит по усам
Когда его по-женски кликнет кто-то
По-прежнему ли в дикой Русь-земле
Живут не окрестясь антропофаги
Но умные и пишут на бумаге
И, говорят, слыхали обо мне
Ты помнишь, как в детстве, Мария
Мы жили в деревне одной
Со странным каким-то названьем
Уж и не припомню каким
Ты помнишь, гроза надвигалась
Нет, нет – это в смысле прямом
А в сталинском и переносном
Тогда миновала уже
И были мы дети, Мария
Коли угрожала нам смерть
То вовсе не по разнарядке
А в виде подарка как бы
И жизнь тоже в виде подарка
На
