осень расставляла чаркиСредь сада на пустых столах
И судно лаяли овчарки
Словно на дальних берегах
Заглянет путник в сад пустой
Погладит бедную овчарку
Легко отыщет под листвой
Поднимет и заглянет в чарку
А там – Махроть
Всея Руси
Там где Энгельсу
Сияла красота
Там Столыпину
Зияла срамота —
А где Столыпину
Сияла красота
Там уж Энгельсу
Зияла срамота
А посередке
Где зияла пустота
Там повылезла
Святая крыса та
И сказала:
Здравствуй, Русь! Привет, Господь!
Вота я —
Твоя любимая махроть.
Вот Рейган изучил Россию
По картам вдоль и поперек
Любовью даже к ней проникся
Как к глупой девочке какой
Вот щас огромными руками
Возьмет ее чтоб отогреть
На жарком мериканском сердце
Глядь – перед ним она стоит
Махроть
Всея Руси
Она стоит Махроть-девица
Пред нею верткий Бао Дай
Он говорит: Девица дай!
А сам в гримасах корчит лица
Она же говорит: Бывало
Я многим некогда давала
Поляку некогда давала
Французу некогда давала
И немцу некогда давала
Что, помнишь сам, потом бывало
Согласен ли?
Когда Иосиф Сталин с гор кавказских
С его прямых столбов, небес прозрачных
От птиц, зверей, и змей и пчел певучих
Возговорил на Север дальний глядя:
Приди, приди, Махроть Всея Руси!
И тихо стало
И следом нежный голос раскатился
А что идти? Я здесь уже – и он
Почувствовал вдруг легкость в сочлененьях
И слабость, слабость, ломота в
