должен на люди его выводитьА где выводить и куда выводить?
Тем боле что люди сомнительно как-то
Взирают на эти обычные факты
И не принимают обычные факты
А делают вид иль себя приучают
Что им свысока не до этого как-то
Что свет мол небесный глаза ослепил
И не разобрать им наземных деталей
Но что есть искусство в потьме и в подвале?!
Слепой и не очень приятный зверек
Следи, чтобы в дырку куда не убег
Я сам бы куда-нибудь с ним бы убег
Да смелости нет и возможности нету
И нету судьбы и желания нету
И нету народа и Родины нету!
Но что есть народ? На Руси от Петра
Две нации было, и что есть народность?
Деревья? растительность? звери? природность?
Дома? населенье? единство? пригодность?
А родственность духа, души и ума?
Тогда просто-напросто это тюрьма
Но я остаюсь с вами в этой тюрьме
А Шелковского все ж соблазнительн пример
На этих словах Бочаров мой сосед
Ко мне заглянул и сказал между прочим:
А все ж эти стройные клены берез
И эти прозрачные сосны елей
Они не хотя доведут и до слез
Какою-то родственностью своей
И эти кругом города деревень
И эти пространства и этот ларек
Народ вкруг него и беседа не в прок
И пьянство и братство посредством питья
Посредством разлива, посредством битья
И плохо – да, видно, тем и хорошо
А там где добротней – там чуем: не наше
Само по себе оно и хорошо
Но очень уж точно и в срок и сполна
А здесь можно длительно чувствовать нечто
И в этом повинен совсем не народ
А та неподвластная свыше идея
Которая каждому и навсегда
Своя, а потом хоть потом, хоть беда —
Ты ей не приказчик, ты просто слуга
А мы все ее повернуть норовим
На Запад, а это – идея другая
Не хуже, не лучше – а просто другая
Но в случае нашем – преступно другая
За
