Как цвета, недоступные нашему восприятию, выходящие за рамки видимого спектра, эта сказка была непостижима, неприкосновенна, неразделима и от того – божественна. В ней был и свет, плотный и тёмный, со вкусом пластмассового молока, и была тьма, сияющая серым, греющая и усеянная кротовыми норами, в которые можно было просунуть руку и прикоснуться к сотне измерений глубины, к чётким граням разлетающегося от костра дыма, к чёрным, теням, спадающим по вечерам от предметов упругими непроницаемыми покрывалами.
И Антон рвался, стремился через эту упругость теней, через лом зачарованных граней, до женщины, становившейся ему родной вопреки тому, что он никогда даже не видел её, не прикасался к её коже, не вдыхал её запах и не слышал голоса, даже не мечтал о ней, глядя издалека. Но она оказалась ему ближе, чем все, кого он зрел и обонял в привычной жизни.
Антон приехал в город, где жила Н, но она отказывалась встретиться, до тех пор, пока Антон случайно не столкнулся с ней на улице. Он её узнал. Он видел её фото. Сердце металось как курица без головы.
Они гуляли. Она робко чмокнула его на прощанье. В ответ он притянул её к себе и поцеловал «по-взрослому». Это сейчас смешно вспоминать, а тогда совсем не смешно было.
Она была цинична так, как будто в её жизни ещё шесть десятков таких же Антонов. И холодная ночь совсем не прибавляла тепла этой высокой и худощавой женщине. Только в глазах у неё всегда мягко, остальные грани она умела прятать под лёд, когда не хотела общаться.
Так и было, после этого она еще тяжелее шла на контакт, иногда они встречались, все же, раз в год, но переписка не клеилась, Н уходила от разговора.
Сначала Антон думал, что Н не принимает его потому, что он недостаточно для неё хорош, и старался стать лучше. Он даже выучился осознавать сны, чтобы настигнуть игнорирующую его Н там. Все изобретения, хитрости и уловки обычно не имели эффекта, а если и имели, то краткосрочный.
Потом Антон хранил в памяти образ Н, как недостижимый, как абстрактную прекрасную даму, освещающую подвиги рыцаря в мире, полном опасностей.
Так было, пока Антон не встретил Л. Он так на ней зациклился, что на время забыл про Н. Когда отношения с Л закончились, и свежие раны немного затянулись, Антону пришла идея снова попробовать общаться с Н. Но чтобы сразу не быть пропущенным мимо ушей, он решил прикинуться незнакомцем.
Трюк удался. Они снова начали переписываться. Антону казалось, что у Н плохая память, поэтому не слишком шифровался и давал Н возможность себя «узнать». И спустя пару недель она узнала. Какое-то время Н восторженно вспоминала их редкие встречи, а потом снова перестала отвечать.
Антон думал, что догнал её, хотя просто дошёл до той стадии, на которой была Недосягаемая на момент их последней встречи. Как Ахиллес, который на потеху толпы не способен догнать черепаху, так и Антон, пусть и с уязвленной гордостью, но махнул на Н рукой.
Недосягаемое не может
