style="font-size:15px;"> Его скиптром он бил, и обуздывал речью, воитель:
«Смолкни, жалкий, садись, и других совещания жди, {200}
Базилевсов! Вы тоже, бессильные, душу смирите!
Не бывал ты в боях, ни в советы не вхож, где вожди;
Не господствовать всем, и не царствовать среди ахеян!
В многовластьи нет блага; в цари лишь один угоди!
Царь пусть будет единый Кронидом поставлен, уверен! {205}
Скиптр даёт и законы; пусть царствует нами всегда!»
Так, господствуя, рать подчинял; и на площадь, поверив,
Тёк обратно народ от своих кораблей, как всегда,
С воплем. Волны подобно так вечно шумящего моря,
Разбиваясь о берег огромный, гремят, и пучина горда. {210}
Успокоились, сидя в местах учреждённых, без спора.
Лишь Терсит меж безмолвными каркал один, празднослов;
Глупой мыслью вращал непристойные речи, укоры.
Он царей оскорблял, презирая бессмертных богов,
Позволял себе всё, что казалось смешным для аргивян; {215}
Безобразнее всех, к Илиону пришедших сынов, —
Косоглаз, хромоног, совершенно горбатый загривок,
На грудь плечи сходились, торчала одна голова
Остриём вверх, одним лишь усеяна пухом ленивым.
Он был враг Одиссея, Ахилла ругатель; в словах {220}
Их всегда порицал. Агамемнона, равного богу,
Поносил, криком свинским визжа, и ахейцы сперва
Разозлились ужасно, орали: «Достал всех убогий!»
Он же, силя свой крик, порицал Агамемнона так:
«Что, Атрид, ты здесь сетуешь, чем недоволен? Премного {225}
У тебя есть, – и множество пленниц, и злата, вот так!
И в шатры твои всё, что ни хочешь, ахейцы убрали!
Побеждая, даём тебе первому в рати, дурак!
Жаждешь злата еще, а, быть может, и новую кралю?
Дал ключи Илиона за сына троянец тебе, {230}
Взявши в узах иль я, иль ахеец другой, даром дали?
Хочешь новой жены, чтоб, как пёс наслаждаться в обед,
С нею в сень заключившись? О, нет, недостойное дело,
Став главою народа, ахеян швырнуть в бездну бед!
Все ахеянки мы, не ахейцы! Пора бросить дело, {235}
Разойтись по домам, а под Троей оставить его,
Насыщаться чужими наградами; пусть грабит смело!
Служим помощью в брани смертельной, – зачем, для чего?
Ахиллеса, его несравненно храбрейшего мужа,
Обесчестил, похитил награду, и много всего! {240}
Мало злобы в душе Ахиллеса, ведь он добродушен,
Иль, Атрид, ты нанес бы обиду последний уж раз!»
Оскорбляя, владыки терзал, Агамемнона душу
Так Терсит. Но, внезапно, к нему Одиссей гневный глаз
Устремил,
