кормом обильным коней напитав подъярёмных,
Осмотрев колесницу, о брани одной говорит!
Будем целый мы день состязаться в Арее огромном; {385}
Ратям нашим пусть отдыха вовсе не будет на миг!
Только ночь, наступив, скроет воинов ярость укромно.
На груди ремень потом зальётся; на каждом из них
Щит огромный держащий; рука на копье изнеможет;
Конь покроется пеной от веса больших колесниц. {390}
Вдруг кого-то увижу вдали от сражений, быть может,
В тень судов крутоносых укрытым, никто уж потом
Ему в стане уйти от пернатых и псов не поможет!»
Так сказал. И аргивяне взвыли, как волн всех потоп
Воет, в берег обрывистый пригнанный Нотом порывным, {395}
К скалам встречным, которых волна не покинет, взяв в лоб,
Встречным вздыблена ветром. Туда и сюда непрерывно.
Устремился народ, меж судами рассеялся враз.
Задымились костры, все спешили поесть в перерыве,
Каждый жертву давал своему из богов сей же час, {400}
Молят Смерти избавить, спасти от ударов Арея.
Вождь мужей Агамемнон тельца пятилетнего пас,
Тут же, тучного, в жертву Крониду заклал, не жалея.
Панахейских старейшин почтеннейших в рати собрал.
Первым Нестора старца и критского Идоменея, {405}
И Аяксов двоих, и Тидеева сына позвал,
Вслед за ним Одиссея, советами равного Дию;
Менелай добровольно, незваный, и сам прибежал,
Зная милого брата, в душе озабочен едино.
Стали в круг у тельца, и ячмень им священник принёс. {410}
В их кругу помолившись, воззвал Агамемнон владыка:
«Зевс, великий и славный, заоблачный житель небес!
Дай, чтоб Солнце не скрылось, и мрак не прогнал свет тот ясный,
Я пока в прах могильный Приамов чертог не разнёс;
Башен, чёрных от дыма, огнём не спалил неугасным; {415}
Также Гектора лат на груди у него не пробью
Хладной сталью копья! И кругом его много согласных
Ниц полягут во прахе; пусть землю зубами жуют!»
Но Кронид не услышал, не принял мольбу, хоть взывали;
Жертвы только, но труд беспредельный готовил в бою. {420}
Ячменём, помолясь, солью жертву они посыпали;
Гнули шею тельцу тут, заклали, и, шкуру спустив,
Отсекли бёдра, салом сырым, торопясь, покрывали
Слоем вдвое, остатки сырые на них положив,
Всё сжигали они на сухом и безлиственном древе, {425}
Над пылавшим огнём от Гефеста, рожнами пронзив.
Бёдра жарили дружно, и, печень сырую отведав,
Остальное дробят на куски; на рожны насадив,
На них жарят, и, все уготовя, снимают
