Кульбач продолжал хорохориться, а Кульбачиха яриться или просто демонстрировать это чувство. Крена с Еросимом в полной растерянности топтались у пролома в заборе, не позволяя сблизиться распоясавшейся чете Кульбачей. Они то начинали смеяться, то пугались, что бабке всё-таки удастся дотянуться до деда.
Кульбачиха: Как посмел такое брякнуть?
Дайте мне паршивца шмякнуть
По спиняке охламона!
Кульбач: Драки нонче вне закона.
Коль дошла ты до битья,
Нарушается статья.
А за это светит срок.
Заберут тебя в острог.
А потом на склоне лет
Волчий выпишут билет
За твоё рукоприкладство.
Допускается злорадство
В виде шуток незатейных,
Аль каких затей шутейных.
Кульбачиха: Пусть бы чёрт с тобой шутил!
Сколь ты кровушки попил!
Чтоб те пить, да захлебнуться,
Чтоб уснуть, да не проснуться!
Кульбач: Дак такой конец – подарок!
Комплимент твой больно жарок
От любви ли, от вины?
Разобраться мы должны.
Поддержи меня, Еросим.
Щас мы с бабки строго спросим.
Бабка, в злобе не дрожи
И метёлку положи.
Не твоё имущество.
И своё могущество
У себя распространяй.
Кур соседских не гоняй!
Перестанут ведь нестись.
Будет прыгать-то! Окстись!
И чего старуха скачет,
Злобный норов свой артачит?
Вы видали кобылицу?
Раскудрит тя, рукавицу!
Кульбачиха, наконец, поняла, что это опять очередной дедов розыгрыш с желанием повеселить соседей. Внезапно вспыхнувшая злость постепенно улетучилась. Кульбачиха огрызалась скорее по привычке. Тем более ей было не привыкать изображать попранную добродетель.
Между тем дед не унимался. Приходилось подыгрывать, и ссора стала похожа на безмерно затянувшийся спектакль. После очередного бабкиного наскока, Кульбач сам метнулся на забор, как бы спасаясь. Бабка тут же выдала частушку.
Кульбачиха: Это разве не позор:
Взвился заяц на забор
И залился петушком,
Спутав курицу с горшком.
Кульбач: До чего ж ты склáдная!
Как шинель парадная.
Ордена навесила
И закуролесила.
В полнолунье рождена?
Еросим: На мундирах ордена.
Либо к саблям прилепляют.
Кульбач: На метёлки не цепляют?
Чтобы орден, да с мечами!
Еросим: Ой, беда мне с Кульбачами!
Ордена – не гири всё-тки!
Вы бы смолкли посерёдке,
Чтоб скандал не утворить.
