эту грубую стряпню с американским душком.
Разложив перед собой пахнущий типографской краской номер «Новой Грузии», Бондарь пробежался глазами по строчкам сообщения. Там говорилось не столько о самом убийстве Гванидзе, сколько о его похоронах, состоявшихся вчера на Сабурталинском кладбище в Тбилиси. Его предали земле в закрытом гробу, поскольку в области головы и шеи убитого было зафиксировано восемь сквозных пулевых ранений. Если это было так, то придать покойнику пристойный вид не сумели бы никакие ухищрения специалистов.
Если это было так.
– Тут говорится, что Гванидзе был предпринимателем и меценатом, – буркнул Бондарь, выражая всем своим видом недовольство подобным оборотом событий.
– Теперь он предпринимателем и останется, – ханжески вздохнул Кайт. – Ворошить прошлое бессмысленно. Нет человека – нет проблемы. Так, кажется, говорил товарищ Сталин?
– Возможно, – рассеянно пробормотал Бондарь, запоминая фамилию журналистки, авторши заметки.
Будет интересно пообщаться с Тамарой Галишвили, подумал он. Конечно, втайне от ЦРУ. Интуиция подсказывала Бондарю, что американцы имеют самое непосредственное отношение к этой темной истории. Очень уж некстати возникли таинственные убийцы с автоматами. Для русских некстати. Грузинские должностные лица и их заморские покровители могли быть довольны подобной развязкой. Им остается лишь разводить руками и сетовать на то, что преступник ускользнул от возмездия. Прямиком на тот свет, где привлечь его к уголовной ответственности не представляется возможным.
– Досадно, очень досадно, – сказал Бондарь, постепенно перевоплощаясь совсем не в того человека, который вошел в кабинет директора «Эско» двадцать минут назад.
Напротив Кайта сидел несколько туповатый служака, вынужденный шевелить губами при изучении статьи, чтобы уловить смысл прочитанного. Одного раза ему оказалось недостаточно, поэтому, доведя пальцем до последней строчки, он возвратился к началу, озадаченно почесывая подбородок:
– Угу… угу… Хм?
– Вам что-то неясно? – нетерпеливо спросил Кайт.
– «Красивый двухэтажный дом с окнами, выходящими на озеро Табацкури, опустел, – зачитал Бондарь вслух, придав голосу заунывную интонацию. – Его хозяин ушел из жизни, оставив о себе добрую память в близлежащих селениях района Марнеули…»
– Пусть вас это не смущает, – быстро сказал Кайт. – Память штука недолговечная. Завтра про Гванидзе забудут, а его дом разграбят и присвоят. Вот и вся добрая память. Журналисты приплели ее для красного словца.
– Не в этом дело.
– А в чем?
– Меня удивляет, что похороны состоялись в Тбилиси, а не в том же Марнеули, – пояснил Бондарь. – Зачем было везти труп так далеко?
– Заказное убийство, – откликнулся Кайт, пожимая плечами. – Дело Гванидзе на контроле у больших полицейских чинов. Экспертиза проводилась в столичной клинике, мы наводили справки. Так что все логично.
