Проходите вперед, не стесняйтесь, дверь я оставил открытой. Сейчас свечу зажгу. Здесь уже можно. Окон-то нет…
В узкой комнатке когда-то, видимо, была щитовая. Теперь место электрощита занимал низкий топчан. В одном углу поблескивал старый умывальник с эмалированной раковиной, криво привинченной к стене, в другом – железный ящик, который лет сто назад смог бы претендовать на высокой звание сейфа, но после длительной эксплуатации и множественных перекрасок стал вызывать только жалость…
– Уютно тут у вас. – Шестаков опустился на скрипучий топчан и поморщился от сложного букета запахов, в котором доминировали ноты кислого молока и прелых тряпок. – Начнем с главного. Автомобиль, как договаривались, я оставил на охраняемой стоянке у торгового комплекса «Три кита». Доверенность с правом продажи – в багажнике. Тан просил, чтобы чип-ключ я отдал человеку, который меня переправит через Канал. Я хотел бы иметь полную уверенность, что вы – это именно тот человек.
Контрабандист поднял жестянку с оплывшим огарком повыше и Шестаков разглядел шишковатую и почти черную от загара лысину, необычно светлые брови, отсутствующий передний зуб и нос, сдвинутый влево. Все приметы совпадали. Именно так и должен выглядеть Паровоз – последний русский, которому каким-то чудом удалось удержаться в бизнесе, давно контролируемом китайцами из ближних к Каналу поселений.
– Извините за недоверчивость, – Шестаков отчего-то смутился.
Паровоз с осторожностью взял в руки кремниевую пластину в платиновой окантовке, приоткрыл скрипучую дверцу сейфа и с явным облегчением забросил чип-ключ куда-то в самую его глубину.
– Пусть Тан сам разбирается, – пояснил он Шестакову. – Мое дело – переправить через Канал… Новичок?
– Не совсем, – зачем-то соврал Шестаков, старательно отгоняя от себя липкий страх.
Контрабандист с кряхтеньем опустился на колени, сунул голову под топчан и выудил большой черный мешок из толстого пластика.
– Здесь все, что может понадобиться – куртка, брюки, ботинки, термобелье. Обмундирование новое, добыто в прошлом году на складе Тринадцатой ракетной армии. Размер приблизительно ваш. Разве что ботинки могут быть великоваты…
Шестаков послушно переоделся. Ботинки тоже оказались впору. Через несколько минут, когда запах антисептика стал не таким острым, он уже чувствовал себя новым человеком.
– Вам раньше приходилось переправлять людей? – не удержался Шестаков от вопроса.
Контрабандист ухмыльнулся черной дыркой отсутствующего зуба.
– Главное, не запаниковать. Бояться можно, страх выжить помогает. А вот если паника накроет – это конец. На моем участке полоса отчуждения узкая – около пятидесяти метров. Ориентиром для вас будет красный свет. Пока красная точка впереди светится – направление верное. Накроет акустической волной – падайте на землю. Отраженная волна не так опасна, как прямая. Правда, у некоторых голова вертолетом с+ непривычки идет, но это если мозжечок слабый. Примите заранее «Релеватин».
