каким-то образом вернулась!
– Да уж, Арнольд Шварценеггер в боевике «Вспомнить всё»! – рассмеялся Константин. – Знаешь, я вот что думаю, а что если и впрямь на Земле мы срок мотаем из-за былых непомерных амбиций. И по мере приближения освобождения память начинает обретать свой космический масштаб.
– Ну, ещё шажок, давай Костя! – Станиславский умоляюще смотрел из своего эфирного убежища на скрипящего извилинами перед женой ученика. – Что нужно для восстановления такой памяти, ну же?
– И для её восстановления нужна… собака. Вот поэтому я и хожу с Ермаком в поля. Вот.
– Начал за здравие, – кончил за упокой! Почему «поэтому»? Причём здесь собака? Что ты плетёшь? – Ирина возмущённо сдвинула брови.
– Честно? – Сам не знаю. – Костя сник и обречённо уставился в пустоту.
– Что, профессор, сегодня, похоже, наш Полуэкт ибн Полуэктович, так и не сложил логический пазл из осколков склеротической памяти второго внимания? – Всеволод состроил саркастическую гримасу.
– Я же говорю: «Маловато энергии!» Но, мысль мою про собаку он воспринял, хотя и не в состоянии её объяснить, увязав собаку с энергией, а энергию – с космической памятью. И это уже «гуд»!
– Ах, Константин Сергеевич! Всё бы вам генеральную линию действия везде выстраивать! Всё разжевывать, да по полочкам раскладывать, доводя до безусловных рефлексов. Нет, Константин ошибся. Вы – не Станиславский. Вы – Павлов!
– Уж чья бы корова мычала, а твоя, Сева, сегодня лучше б молчала! – не глядя на собеседника, проговорил Алексеев.
– «Давай, шибанём его красного петуха из тела, потом назад подтянем!» Это чьи слова были?
Станиславский возмущённо сжал губы бантиком и продолжал:
– Шибанули! !! Аж, на шестьдесят пять миллионов лет назад Костин дубль ушёл во времени! Да Снопов умереть мог на счёт раз по возвращении! Энергия у эфирного дубля после хождения на миллионы лет вспять – сумасшедшая, а энергетика у его астрального тела – никакая! Маловато её. Я тебе уже этой фразой плешь проел. А ты всё равно за своё. Что было бы, если бы мы вовремя её не уравняли?
– Удар током и кирдык.
– Именно.
– Ну, а мы на что? Не умер же… Хвала Господу!
Всеволод вздохнул и перекрестился.
– Не умер! Смотри, будем, потом, с его циррозом печени носиться.
– Может стереть про марсиан-то?
– Поздно, он уже жене наплёл. Теперь, уж, пусть всё остается как есть, не то точно в психушку загремит!
Лунная соната. Великое Переселение и урок физкультуры
Костю рвало сутки. Ирина успела уехать с дачи до того момента, как наступил кризис, и не знала о творившемся с мужем кошмаре. Рядом с измученным хозяином сидел только верный бурый кавказец. Пес временами поскуливал и облизывал потное лицо лежащего Константина.
«Господи, чем я так подсадил
