ни старалась бодрствовать, всё же так и уснула с книгой в руках и включённым бра.
Проснулась я одновременно и от холода и от скрежета ключа, поворачивающегося в дверях. Уже совсем рассвело, но светло было как-то по-особенному. Комнату заливал чистый и белый свет.
И я поняла, что идёт снег, последний мартовский снег, который уже к обеду превратится в лужи и ручьи.
Я бросилась к окну. Букета на подоконнике не было. Зато за ночь намело целую снежную горку, а её вершину украшало белое перо, трепещущее на свежем ветру. С неба летели роскошные, пушистые хлопья. Лёгкие и прекрасные, и до невозможности похожие на цветы – мелкие розочки, причудливые орхидеи, нежные лилии, воздушные тюльпаны…
В комнату вошёл муж, стряхивая снежные хлопья с волос. Увидел, что я стою у раскрытого окна в одной пижаме, покачал головой, накинул мне одеяло на плечи и сказал:
– Наверное, это глупости. Но ты же у меня любишь сказки. Так вот, когда я подходил к дому, мне вспомнилась старая сказка, которую давным-давно рассказывала бабушка. О последнем весеннем снеге, который создают ангелы из цветочных лепестков, чтобы люди не переставали верить в чудо. Чем-то похоже, не правда ли? А теперь отойди от окна, простудишься.
– Не простужусь, – с улыбкой ответила я.
И незаметно спрятала в руке пушистое белое перо.
Договор
– Заколебали вы меня, вот что…
Я вскрикнула от неожиданности и едва удержала равновесие на табуретке. Что в моей ситуации было верхом абсурда. Но должна же я понять, откуда раздался голос в пустой квартире, запертой на замок!
У распахнутого окна стоял Ангел Смерти и с видом закоренелого меланхолика протирал меч замшевой тряпочкой. Медленно, от рукояти к острию. Шур-р. Шур-р… чёрный плащ, чёрные крылья – фактически, классика жанра.
Я прочистила горло и автоматически поправила петлю на шее.
– Хорошо закрепила? – поинтересовался он.
– Ага…
– Ну-ну. А чего такой способ примитивный выбрала? Прикинь только – язык до груди, глаза вылезут, зелёная вся, в рвоте и… других неприятностях. Хочешь, чтоб тебя такой запомнили? Выбрала б что-нибудь другое, поутончённее, чем вот это.
– Спасти могут! – стала защищаться я. – Откачают ещё, а мне с гарантией надо! Извини уж, что есть!
– А-а, ну да.
Он умолк и снова прошёлся по мечу. Тряпочкой. Я тоже молчала. Не кофе же ему предлагать, в самом деле!
– И на себя посмотри, – продолжил он и окинул меня таким презрительным взглядом, что мне немедленно захотелось дать ему в морду. – Кто ж вешаться собирается в розовых тапочках и пижаме, а? Хоть бы платье симпатичное надела, бельё там кружевное, причёска-помада. Маникюр бы сделала. Кстати, когда ты его делала в последний раз?
Я возмущённо
