в городской черте, – решил Август.
– Район, метраж, количество комнат?
– С этим сложнее, – переплел на внушительном животе толстые пальцы клиент. – Давайте поразмышляем вместе.
– Без проб… лем, – как ни готовила себя Олеся, но ей все равно не удалось не вздрогнуть, вновь ощутив прикосновения к своей голове.
Мерзкие конечности по-хозяйски пробежались по лбу, затылку и попытались проникнуть вглубь волос, но коса помешала.
«Накуся выкуси!» – злорадно подумала Смирнова. – «Хрен тебе, а не царское тело».
Однако, невидимка не стал упорствовать, а подло сдернул резинку, больно дергая за косу. Олеся против воли взвизгнула.
Жирдяй недоуменно покосился. Она сделала вид, что не при чем.
– Август Рудольфович, давайте размышлять, – старательно проговаривая слова, чтобы больше не сорваться на вульгарный визг, Олеся вернула разговор в нужное русло.
– Итак, Олесенька, запоминайте. Не так давно я развелся. Любовь-морковь и все такое кончилось, быт заел, а тут такая женщина подвернулась, ммм… – взгляд Августа затуманился. – Но это я так, к слову. Короче, развелся я, а по закону дом пополам…
Олеся буквально заставляла себя вслушиваться в слова Августа, потому как призрачный маньяк и не думал прекращать поползновения. Внезапно сзади, у основания шеи, там, где начинался ворот водолазки, Смирнова почувствовала укол, словно кто-то случайно задел ее острым ножом. Затем ткань аккуратно оттянули и начали разрезать. Олеся чудом не напоролась на призрачный кинжал – так велико было желание дернуться. Уйти, убраться, да хоть провалиться сквозь землю. Лишь бы не ощущать пугающие прикосновения.
– Бывшая ни в какую свою долю продавать не соглашается, говорит обману, – вещал Август. – А разве я когда обманывал? Не было такого. Если и было, то давно – в прошлой жизни. В общем, сошлись на том, что я ей жилье на свои кровные покупаю, в документах ее имя указываю, только после этого она дарственную на меня катает…
Едва слышимый треск разрезаемой ткани прекратился. Судя по тому, что вещь еще держалась, до конца маньяк ее не рассек.
Через прореху в водолазке внутрь мгновенно проник воздух, разгоряченному телу он показался невозможно холодным. Олеся хотела прижаться к спинке кресла, но ей не дали. Следом за воздухом пробрались наглые руки.
– Я и не знаю, какую лучше. Вроде бы и тратиться особо не хочется, но и доводить до судебного разбирательства я тоже не вижу смысла. Адвокат, естественно, землю носом роет, но пока плохо старается. И зачем только я ему столько денег плачу, вопрос? Пора снизить оклад…
Призрачные ладони едва задевали кожу, скользя по спине. Они вынуждали выгибаться навстречу прикосновениям, растворяться в ощущениях, забыть обо всем и наслаждаться. Но Олеся сидела прямо, отрезвляя голову до боли прикушенной губой. Она не понимала себя, свое тело, отзывающееся на касания. Ведь это было ненормально,
