и птицам.
Силы все и волю соберу
и оставлю душную столицу.
Все заботы, книги и друзей,
всё оставлю – подождите, братья! —
чтоб услышать шум волны скорей
и упасть лицом в её объятья.
«Летний вечер быстро минул…»
Летний вечер быстро минул.
Опустилась ночи шаль —
словно крылья серафима,
улетающего вдаль.
И не радость, и не горе —
просто тихая печаль.
Безграничный берег моря —
нескончаемая даль.
До звезды доставший тополь
и волны солёной плеск.
Древний дремлющий Акрополь.
Несказанный лунный блеск…
Отъезд из Алупки
Сада правильный ранжир.
Аромат струится редкий.
Спеет лакомый инжир
на согнувших спину ветках.
Улыбаюсь, хохочу.
Что мне душу-то печалить!
Даже думать не хочу,
что давно пора отчалить.
Чемодан уже готов,
утрамбованный до точки.
Для прощанья нету слов,
нету ни единой строчки.
Жаром напоён песок,
страшно даже прикасаться.
Ну а мне б ещё разок
с морем ласковым обняться.
Чтобы тёплая волна
мне весь год ночами снилась.
Чтоб сверкала и искрилась
чашей сладкого вина.
Осени кларнет
Деревьев роскошных оранжево-рыжие чёлки
вдруг выстрижет август. То осени скорой знаменье.
В зелёном останутся только лишь сосны да ёлки.
Нам жалко листвы, а у августа – пик настроенья.
И пафосно ветер отринет дурные приметы,
и дождь приготовит заботливо сети и снасти.
Щемящие звуки из самого сердца кларнета
помогут природе принять вековое причастье.
«Исчезли лета миражи…»
Исчезли лета миражи,
и словно суть земных законов —
осенних парков витражи
и барельефы ярких клёнов.
«Мне жалко зелени, не скрою…»
Мне жалко зелени, не скрою:
не медлит осени фагот,
и лето с гордой головою
уже идёт на эшафот.
«Листьев опавших первый пасьянс…»
Листьев опавших первый пасьянс
выложен августом на тротуаре.
Солнца и времени дружный альянс
чертит узор на зелёном муаре.
Хвалится лето нещадной жарой,
жжёт без оглядки, без слёз и без страха.
Жаль, поистреплет
