так, как сама пожелает.
Может, ей и правда стоит съездить в Москву?
‒ Милая, ты еще здесь?
‒ Да, да. Я подумаю. Может, я и приеду на твою свадьбу. Как там моя квартира?
‒ Все нормально. Я прихожу убираться и поливать цветы примерно раз в неделю.
‒ Спасибо. Давай поговорим позже. Я еду смотреть квартиру. Хочу ненадолго задержаться в Реймсе. Мне подвернулась работа.
‒ Правда? И что же ты, как простые смертные, будешь каждое утро ходить на работу?
Голос на другом конце разразился раскатистым смехом. Но даже это не вывело Эстель из себя.
‒ Между прочим, в Париже я работала в театре. Была художником по декорациям.
‒ Чудно. Ну и как? Ты никого не убила?
‒ Знаешь, нет.
‒ А как твои картины?
‒ Я решила немного передохнуть.
‒ То есть ты ничего не пишешь? Странно, на тебя не похоже.
‒ У меня случился небольшой кризис. Это пройдет.
‒ Надеюсь. Я никогда тебе не говорила, но мне всегда очень нравились твои работы. И я безумно тобой горжусь.
‒ Да?
‒ Да.
‒ Раз уж тебя потянуло на откровения, то я тоже скажу кое‒ что неожиданное.
‒ Слушаю.
‒ Помнишь, мы как‒ то заказали роллы, и ты съела мою порцию?
‒ Да…
‒ Я тогда рассердилась и наговорила тебе кучу гадостей.
‒ Милая, сейчас это неважно…
‒ Нет-нет. Я хочу сказать, что бы неправа. Это же всего лишь роллы. Глупо ссориться из-за таких пустяков.
‒ Ты права. Так ты подумаешь над моим приглашением?
‒ Да. Я позвоню тебе завтра.
‒ Договорились.
Эстель положила трубку. Несмотря на неимоверные усилия, ей все же не удалось сдержать слезы. Жасмин улыбнулась ей глазами, словно благословляя на неконтролируемое проявление эмоций в своей машине. Поплачь, тебе это полезно ‒ говорили ее добрые задумчивые глаза.
Когда они добрались до магазинчика, Реймс нежился в объятиях прохладного вечера. Он стал еще более мрачным и угрюмым и нагонял невыразимую тоску. Но Эстель это ничуть не смущало. Ей было легко и немного грустно, и это удивительное сочетание делало ее счастливой. Она не знала, сколько продлится это состояние, но это было настолько непривычным и новым, что она бы не возражала, если бы оно осталось с ней навсегда.
Жасмин припарковалась у самого магазина.
‒ Мы приехали.
‒ Отлично. Пойдемте.
Эстель реагировала на происходящей с некоторым опозданием. Жасмин отнеслась к этому с пониманием.
Они зашли в магазин.
За прилавком стоял седовласый мужчина лет пятидесяти с небольшим. На нем был синий пиджак и стильные французские очки.
